Миша Гленни - Теневые владыки. Кто управляет миром

Чен понимал, почему так много партийных функционеров не могло устоять против материальных искушений. Система была далека от честности. Будучи трудолюбивым старшим инспектором, Чен получал примерно тот же оклад, что и вахтер в их бюро… Однажды он увидел в мебельном магазине стол из красного дерева в стиле династии Мин. У него ушло пять или шесть месяцев, чтобы скопить денег на его покупку. Когда он, наконец, явился в магазин, оказалось, что стол давно уже продан.

Логика и бюрократов, и милиции неумолима: пока есть возможность, они должны «эксплуатировать» тех, кто делает деньги, будь то предприниматели, преступники или и то и другое вместе. И даже если они не замешаны в коррупции, давление со стороны коллег заставляет их передумать: одна-единственная мышь не выживет в доме, полном котов. Ежегодно китайские чиновники инвестируют в самых разных частях земного шара миллиарды долларов, которые являются их личной страховкой от вынужденной отставки или, еще того хуже, от политической чистки. Последняя мода среди как предпринимателей, так и партийных чиновников, заключается в том, чтобы рожать детей за рубежом, лучше всего в Соединенных Штатах, чтобы те могли обращаться за американским гражданством. А поскольку отношения между бюрократией и бизнесом проникнуты коррупцией и никакого независимого судьи над ними нет, криминально-политический альянс создает среду, в которой могут расти как цветы, так и сорняки. Особо ядовитые виды немедленно привлекают внимание старшего садовника: деятельность криминальных группировок, склонных к насилию либо подогревающих социальную напряженность, обычно быстро пресекается милицией. Китайское государство являет собой разительный контраст с Россией 90-х в том отношении, что яростно сопротивляется покушениям на свою монополию на насилие со стороны частных организаций.

Вплоть до 2003 года криминально-политический альянс в Фучжоу только набирал обороты: Чен Кай обзавелся такими высокопоставленными друзьями, как мэр города, заместитель секретаря городского комитета партии и старшие члены партийного Консультативного совета. Даже когда главный его покровитель, Су Конгрон, вышел в отставку, он сумел выдвинуть на пост начальника милиции своего ставленника, позаботившись о том, чтобы экономическое господство Чена не прерывалось. За десять лет Чен Кай выплатил взяток на десятки миллионов долларов, обеспечив себе влияние на всю городскую администрацию.

Фучжоу – не обычная столица провинции: этот город является центром одного из крупнейших нелегальных предприятий мира – экспорта китайских рабочих-мигрантов. Между 1985 и 1995 годами за рубеж контрабандой было вывезено свыше полумиллиона фуцзянцев, вытесненных из страны стремительным ростом населения и высоким уровнем безработицы в сельской местности. Примерно пятая их часть высадилась на восточном побережье Америки и направилась в Нью-Йорк. Туда попала и большая часть из тех 286 человек, которые вплавь достигли берегов Нью-Йорка после того, как их корабль «Голден Венчур» в 1993 году сел на мель в результате мятежа, поднятого его человеческим грузом после нескольких месяцев дурного обращения. Фуцзянцы или основали заново, или подмяли под себя китайские диаспоры в Сан-Паулу, Берлине, Дубае и ЮАР. Характерный диалект провинции Фуцзянь становится новым лингва-франка [39] в Чайнатаунах всего мира, постепенно вытесняя кантонский диалект. Восьмая авеню Бруклина первоначально приютила поселение кантонцев, однако всего за шесть лет нового тысячелетия почти 50% ее населения уже составляли эмигранты из Фуцзяня.

Фуцзянские «змееголовые» неустанно набивают этими людьми лодки, самолеты и поезда, подпитывая отрасль, которая уже превратилась в крупнейшую в мире сеть розничной торговли и распределения труда мигрантов. Мигранты, в свою очередь, перекачивают свои заработки и капиталы обратно в Фуцзянь. Кроме того, это позволяет снизить уровень безработицы в провинции. В одном сомневаться не стоит: «змееголовые» пользуются молчаливой поддержкой властей – как благодаря «правилам» криминально-политического альянса, так и благодаря высшим звеньям «пищевой цепи»: в Пекине в прекращении этой торговли не заинтересованы. Местные власти беспардонно заявляют о своей поддержке этой эмиграции, причем некоторые даже считают себя составной частью «Новых китайских зарубежных территорий». Они даже организуют курсы, где будущих трудовых мигрантов натаскивают в «общем знании зарубежных стран (законы, обычаи, местные условия) и учат шить, готовить и торговать», как отмечает Фрэнк Пике, ведущий специалист Оксфорда по китайской миграции.

А правительство в Пекине завершает этот виртуозный цикл получения прибылей, создавая всевозможные финансовые и налоговые стимулы для китайцев, работающих за рубежом, чтобы те вкладывали деньги в Китае. Тут не задают неудобных вопросов о происхождении этих денег, что отчасти объясняет, почему двумя крупнейшими источниками капиталов, инвестируемых в Китай, являются Гонконг и Виргинские острова!

Фукин, расположенный километрах в восьмидесяти юго-восточнее Фучжоу, – еще один город-миллионер, поднявшийся за последнее десятилетие незаметно для остального Китая, не говоря уже об остальном мире. Фукин экспортирует два основных товара: ветровые стекла для автомобилей (они на 90% обеспечивают потребности Китая) и трудовых мигрантов. В центре города над невзрачными жилыми кварталами коммунистического периода высятся бессмысленные в своей безвкусице небоскребы. Это показное величие носит загадочное название Surefar Enjoy Hotel (нечто вроде «Отель гарантированных удовольствий»), а поверхность его покрыта сотнями медно-красных светоотражающих окон – напоминание о том, что и шик в духе посткоммунистических выскочек всегда может удивить. Чем более кричаща архитектура, тем богаче город, а денег в Фукине много. И значительное их количество добывают «змееголовые», которые доставляют мужчин и женщин к их американской мечте.

Однако самым невероятным подтверждением того предпринимательского духа, который охватил фуцзянцев, являются сельские районы вокруг таких крупных городов, как Фукин. Вместо чая и риса фуцзянский крестьянин принялся сажать дома. Это уже не хижины и не уютные коттеджи – пяти– и шестиэтажные неоклассические чудовища, деньги на которые их владельцы заработали за границей. По сельским районам Фуцзяня таких домов разбросаны сотни и сотни – в большинстве из них проживает всего одна семья, которая занимает целый этаж. Многие стоят совершенно пустыми. Эти дома – самое распространенная и величественная демонстрация «лица» в Фуцзяне. Независимо от того, какие бедствия вас постигли, свои достижения вы должны демонстрировать так открыто, как только возможно: это диктуется необходимостью показывать свое «лицо». Если вы иностранец и обедаете в Китае с малоимущим человеком, заплатить за его обед вам вряд ли удастся – иначе все сочтут это недопустимой «потерей лица». Поэтому, чтобы продемонстрировать свое «лицо» всему миру самым роскошным образом, фуцзянцы «выращивают» дома.

Читать дальше