Миша Гленни - Теневые владыки. Кто управляет миром

Эти открытия подтвердили: чтобы бороться с проблемами организованной преступности в тех местах Африки, где они возникают, необходимо обеспечивать и обеспечивать регулирующие меры на различных рынках, пока влияние преступности не перестанет сказываться. И производители мобильных телефонов понемногу начинают придерживаться протокола, который разрешает использование «конфликтного» африканского колтана.

Предстоит сделать еще очень многое, однако «Глобал Уитнес» с успехом удалось показать, что организованная преступность – это вовсе не заговор неких зловещих сообществ, решивших захватить мир. Это сложный процесс взаимодействия между регулируемой и нерегулируемой глобальной экономикой, проблема, не имеющая простых решений, которую, однако, не следует предоставлять самой себе, как это было до тех пор, пока «Глобал Уитнес» не вынудила, наконец, западные правительства взять на себя часть ответственности за нее. Эта группа, кроме того, подняла вопрос о том, что рядовые западные граждане так тесно связаны с крупными криминальными отраслями, что такая связь едва ли пришла бы им в голову. Если западные правительства собираются что-то делать с организованной преступностью, они должны оказывать всемерную поддержку таким механизмам, как Кимберлийский протокол, а также сдерживать аппетиты корпораций и потребителей.

Президент ЮАР Табо Мбеки под серьезным давлением со стороны выступил посредником в мирном процессе в Демократической Республике Конго. В то же время западные правительства критиковали его за то, что он слишком снисходительно относится к Роберту Мугабе, президенту Зимбабве, который уже начал скатываться к явному старческому слабоумию. «Мбеки постоянно должен был помнить о необходимости убедить армию Зимбабве покинуть ДРК, – пояснял старший советник южноафриканского лидера по безопасности. – Однако их генералы наживали огромные деньги на добыче полезных ископаемых в Республике Конго. Мбеки вынужден был проявлять крайнюю осторожность, имея дело с Зимбабве и его президентом, и одновременно пытаться найти какие-то материальные стимулы, чтобы убедить генералов свернуть свои операции в ДРК. А это нелегко – очень нелегко». И советник был прав.

Южная Африка самым неудачным образом застряла между светом и тенью. Это единственная в мире страна, в которой первый, развитый мир соседствует с третьим, причем они сосуществуют на всей территории ЮАР. От первого мира стране достались хорошие дороги, 728 аэропортов (оценка ЦРУ на 2004 год), крупнейший торговый порт в Африке и эффективная банковская система. По западным стандартам, цены на недвижимость там до смешного низкие, а возможностям для жизни можно только позавидовать, – если вы богатый эмигрант, чья совесть не пострадает от соседства с вопиющим социальным неравенством: отличная едва, прекрасное вино, невероятный отпуск каждый год, а с двадцатидолларовой купюры тут еще дают сдачу.

От «третьего мира» стране достался низкий подоходный налог, перегруженные социальные службы, высокий уровень коррупции на всех уровнях администрации и 7600 километров наземных и морских границ, в которых больше дыр, чем в использованной доске для дартс. «Когда завершился переходный период, вы могли при желании даже купить в свою полную собственность аэропорт, и некоторые именно так и делали», – спокойным тоном говорит советник Мугабе по безопасности.

Организованная преступность не могла устоять перед сочетанием потребительской роскоши первого мира и деловых возможностей инфраструктуры третьего, равно как и крупные игроки, состязавшиеся за ресурсы Черной Африки, и международные наркоторговцы.

Экспорт марихуаны с юга Африки (главным образом в Европу) растет быстрее, чем из какого-либо другого региона, где она производится, – сегодня там выращивают 10% от ее общемирового количества. Значительная часть этого наркотика традиционно выращивается в провинциях Квазулу-Наталь и Истерн-Кейп, однако из-за режима апартеида экспорт марихуаны был ничтожно мал. Но за последние пять лет в ЮАР стали свозить марихуану со всего юга континента, в особенности из Свазиленда и Танзании, чтобы затем отправлять ее в Европу. По данным британского дипломатического представительства в Претории, Южная Африка превратилась в крупнейшего поставщика марихуаны в Соединенное Королевство, экспортируя ее вдвое больше, чем Ямайка.

Схему провоза в ЮАР контрабандной свазилендской «травы» в Йоханнесбург и дальше, в Кейптаун, для экспорта описывает Эл Лавджой. Неподалеку от границы со Свазилендом они с помощниками нашли покинутый дом, где установили «генератор, весы, прессы и вакуумную упаковочную машину и приступили к фасовке». По ту сторону границы, «со свазилендским контрабандистом впереди, они взвалили на себя увесистые тюки с золом и в ночной тишине пошли обратно. Свазилендец был оснащен мобильным телефоном и очками ночного видения, – он высматривал, не обнаружат ли себя небрежные агенты Интерпола и Управления по борьбе с наркотиками». Хотя Эл переправил уже немало наркотиков, он знал, что залог успеха – в бдительности: «Эй, брат, хватит тут херней страдать, – везде в мире Интерпол и Управление по наркоте активно работают во всех крупных точках, где выращивают и продают наркотики». Несмотря на это, «зол приносили в главный лагерь, паковали в обычные пакеты, двадцать пять на двадцать пять сантиметров, в брикеты по полкило и килограмму, а затем откачивали из них воздух. Брикеты, твердые как камень, паковали в коробки, заклеивали и грузили в фургон. Партия потянула на 300 килограммов».

По пути в Кейптаун машины едут на расстоянии в 15 километров друг от друга – мера предосторожности на случай их совместного обнаружения полицейскими вертолетами. В какой-то момент вторая машина «заезжает в поисках бензина в город и пропарывает о тротуар правое заднее колесо. Догадайтесь, кто пришел на помощь? Гатты [полицейские], разумеется! Зол был в коробках, в каких перевозят вещи при переезде… Буры [полицейские] помогли ему снять колесо и разгрузить коробки с золом, чтобы добраться до запаски, пока мы с Братом Э на холме за городом сидели, обливаясь холодным потом при мысли, что можем потерять «травы» больше чем на миллион баксов».

В тот раз Элу удалось выкрутиться и предпринять вместе с южноафриканской марихуаной несколько удачных рейсов в Амстердам через Париж и Брюссель. Обратно он привез с собой много сотен таблеток экстази, чтобы удовлетворить спрос растущей южноафриканской клубной культуры. Его случай только подтверждает предположение, которое высказал Тед Леггет, американец, который стал самым опытным аналитиком по наркоторговле в ЮАР и сейчас работает в Управлении по наркотикам и преступности ООН в Вене. Он пишет: «Все это указывает на то, что имеет место своего рода международный бартер, когда наша дагга [марихуана] обменивается за рубежом на более сильные наркотики… В ЮАР нет необходимости продавать даггу напрямую в Афганистан или Бирму в обмен на героин, потому что международные посредники образовали сложную сеть, объединившую в себе и спрос, и предложение. Эти синдикаты могут даже удовлетворять спрос на товары, не имеющие отношения к наркотикам, например, на сотовые телефоны и автомобили. В странах, где ходит твердая валюта, они берут деньги, а между остальными перегоняют различные товары».