Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т. 4. Дерзание.Роман. Чистые реки. Очерки

22 мая Ленин снова напомнил Фрунзе:

«На мою телеграмму от 12 мая об Оренбурге до сих пор от Вас ответа нет. Что значит Ваше молчание? Между тем из Оренбурга по-прежнему идут жалобы и просьбы о помощи. Прошу впредь более аккуратно отвечать на мои телеграммы. Жду ответа.

Фрунзе ответил Ленину:

«На Вашу телеграмму от 22 мая сообщаю следующее: по существу Вашего требования в отношении Оренбурга все, что только позволяли сделать средства, находившиеся в моем распоряжении, сделано. Должен доложить, что этих средств для исчерпывающей помощи Оренбургу и одновременно с этим разрешения задач на основном, Уфимском направлении совершенно недостаточно…»

А между тем правительства США, Англии, Франции, Японии и Италии, получившие около двухсот миллионов из золотого запаса России, переданного самарской учредилкой и уфимским правительством Колчаку, дважды заявили, в мае и июне 1919 года, о своем признании власти Колчака в России и готовности помочь ему. С их помощью армия Колчака была доведена до трехсот тысяч штыков.

И 29 мая Ленин снова телеграфировал Реввоенсовету Восточного фронта: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной…»

Лишь к середине мая белоказаки, не сумев добиться в тяжелых боях решительного успеха и только придвинувшись к Оренбургу, утратили боевой пыл: действия их стали несогласованными и вялыми. Зато начало разгораться контрреволюционное восстание казачества в районе Илека. Колчак ждал и требовал от своего верного сторонника Дутова соединения оренбургских казаков с уральскими, чтобы ударить по правому берегу Урала в тыл Красной Армии. Для этого надо было обязательно уничтожить оборонную группу в Оренбурге. Однако уничтожить ее никому не удалось: героический рабочий класс, воодушевленный поддержкой Ленина, оказался непобедимым.

Военные историки пишут, что тогда в штабе белой армии возникли разногласия между генералом Багиным и его командующими первым и вторым казачьими корпусами. Много говорят об упадочном настроении казачества, его стремлении к нейтралитету на своих исконных землях и даже чуть ли не о революционности большинства казаков. Говорят и спорят… Конечно, многие казаки перешли на сторону советской власти. Мы знаем целые кавалерийские полки, сражавшиеся под красным знаменем, и никогда не забудем таких казачьих командиров-большевиков, как Николай Дмитриевич Каширин. Но удар белоказаков по Оренбургу весной 1919 года был чрезвычайно сильным, и, если бы не героизм рабочих и не прямое вмешательство Ленина, город был бы сдан. Хлынувшие в него полчища колчаковцев и объединенного казачества очень осложнили бы положение армии Фрунзе, наступавшего на Урал с такими орлами, как Чапаев, и создали бы угрозу волжским городам, куда с юга рвался Деникин.

В августе 1919 года бойцы Туркестанского фронта вместе с гарнизоном Оренбурга окончательно разгромили армию атамана казачьих войск генерала Дутова.

Кумир буржуазии Дутов бежал в Семиречье, а оттуда — в Китай, где начал собирать войско для нового похода в Оренбуржье, но вскоре был убит в пограничном городе Суйдуне.

Сейчас Оренбург, раскинувшийся в привольных степях на берегу Урала, стал областным центром. Пышно разрослась Зауральная роща, где пролито столько крови, где белоказаки расстреливали лучших защитников советской власти.

Достоин стать героем поэмы Бахтигорай Шафеев, в двадцать лет бывший членом Оренбургского ревкома и председателем временного Реввоенсовета Башкиростана. Он был замучен и расстрелян дутовцами, а сейчас на месте его гибели в Зауральной роще шумит гуляниями городской парк культуры и отдыха. От бывшего юнкерского училища, от набережной, где стоит монументальный памятник Чкалову, идут вниз с крутого берега Урала каменные лестницы. Вечерами здесь, через пешеходный мост, валом валит к парку молодежь. Веселые отражения мирных огней играют на поверхности реки. Ветер уносит в степи звуки музыки и приносит из степей в город теплое дыхание спеющих хлебов.

Оренбуржье — край хлебный. Оренбуржье — край знатных животноводов. Оренбуржье — богатейшая геологическая кладовая страны, где пущены в ход гиганты цветной металлургии.

Бывшие славные железнодорожные мастерские ныне превращены в завод. На этом заводе идет большая реконструкция, и он становится крупнейшим предприятием страны по ремонту тепловозов и выпуска запасных частей для электрифицированных железных дорог. Возле него возник целый город многоэтажных домов, где живут и рабочие-пенсионеры — участники обороны Оренбурга. Богатая революционными традициями Нахаловка называется теперь «Красный городок», и вместо землянок отстроили себе железнодорожники веселые дачки.

Мы сидим опять на скамейке у нового каменного домика Ивана Клементьевича Башкатова, бойца подпольной Красной гвардии. Иван Клементьевич рассказывает снова о героическом прошлом, и лицо его молодеет. Я узнаю, что вон там, на той стороне улицы, была полуземлянка Константина Котова, помощника командира Андриана Левашова. А там, во дворе, находилась в яме подпольная типография… Рядом сидит дружок и товарищ Башкатова по оружию — Иван Федорович Балахонов. Немножко сутулится он, но все еще бодр и быстр в движениях.

— Много нас, красногвардейцев, наберется здесь, — задумчиво говорит Башкатов. — Только успевай записывать: слесарь Бочаров Семен, токарь Василий Пустотин, Власов Константин, Силантьев Григорий, кузнец Иван Горбунов, маляр Григорий Богусонов. Все с первых дней подполья винтовки прятали дома. А ведь за винтовку-то сразу бы голову долой. Казачки это умели! Но не убоялись рабочие и дела Ленина не уронили, не выдали. Теперь мы уже на пенсии. Живы традиции рабочего класса. Живем и мы.

Да, живы здесь благородные традиции рабочего класса. И зорко смотрит со своего пьедестала на отвоеванный в боях город «действительный почетный красноармеец 3-го Крепостного, бывшего 438-го рабочего Оренбургского полка Владимир Ильич Ульянов (Ленин)». Удостоверение его с приложением печати и подписями политначальника и командира полка имеет дату — 29 марта 1920 года. Местом выдачи удостоверения обозначен город Оренбург.

Среди священных реликвий в местном музее хранится знамя ВЦИК, выданное городу-герою Оренбургу за победу в гражданской войне. И еще хранится письмо, которое писали Ленину красногвардейцы и командиры его полка: «…Не одну темную ночь пришлось пережить пролетариям, входившим в 438-й полк, — и в эти, казалось, беспросветные ночи ярким лучом, путеводной звездой светило нам Ваше имя. Оно воодушевляло нас на нечеловеческую борьбу, оно вело нас по тернистому пути к прекрасному будущему».