Виталий Севастьянов - Румбы фантастики

Заметив, что Роман пришел в чувство, существо с любопытством посмотрело в его сторону и сказало, или, возможно, промыслило (Роман так и не понял, каким образом они общались, — существо рта не раскрывало):

— Я вижу, вы новенький. Рад приветствовать нового жителя нашей маленькой вселенной. Не будете ли любезны сообщить, как обстоят дела во Внешнем Мире?

Роман с изумлением уставился на мыслящий шарик. И, в свою очередь, спросил:

— Что вы называете Внешним Миром?

— Как что? — обиделся шар. — Тот мир, из которого вы появились. Ведь место, на котором вы находитесь сейчас, называется у нас точкой отсчета. Вы ведь новенький, значит, пришли сюда из Внешнего Мира. Признаться, я уже потерял надежду, что встречу еще хоть одного новенького. Уж много миллионов циклов я поджидаю здесь новенького — и вот пришли вы. Наверное, вы последний. После вас уже никто к нам не заглянет. Впрочем, это не так важно, как воображают наши старейшины. Позади вечность — впереди вечность. Разницы никакой, если время замкнуто и движется по кругу, не так ли?

— Ничего не понимаю, — честно признался Роман.

— Не вы один. Лучше расскажите, что происходит там, откуда вы только что прибыли.

— Там? — Роман вспомнил пирамиду, Геннадия с Алексеем, разбитый вездеход, бесконечное море песка и вдруг почувствовал неестественность всего с ним происходящего. Цветущий сад, голубое безоблачное небо, говорящий шар — все было нереальным, игрушечным, точно он видел длинный, бессвязный сон.

И Роман понял, что нужно что-то сделать — вскочить, проснуться, стряхнуть с себя эту цепь навязчивых сновидений, но сознание сковывало непонятное равнодушие к происходящему, вкрадчивый незнакомый голос внутри шептал, что все идет правильно, так все и должно быть.

— Там? — повторил Роман. — Что там? Там я видел пески, раскаленные оранжевые пески пустыни, бесконечной пустыни… Там остались мои друзья… Там…

— Вы говорите: пустыня? Разве кроме пустыни, ее песков, ничего другого нет? А города? Прекрасные древние города моей старой планеты, разве их уже нет? Разве они уже разрушены? А люди? Там, во Внешнем Мире, еще есть люди? Или вы последний?

— Почему же это я последний? — спросил Роман. — Остались мои друзья… у пирамиды, на звездолете. Геннадий, Алексей, капитан… У меня много друзей.

— А у меня вот никого не было, — несколько обиженно выдохнул шар. — Странно, почему же вы бросили своих друзей и отправились сюда, где вас никто не знает, где вы никому не нужны?

— Я не собирался никуда отправляться, — объяснил Роман. — Мы хотели исследовать пирамиду… Я провалился в какое-то подземелье, меня схватили, запихали в какую-то узкую клетку, а дальше не помню. Очутился вот здесь, перед вами… — Роман принялся подробно рассказывать историю появления экипажа катера на планете.

Шар внимательно слушал, слегка покачиваясь из стороны в сторону, а когда планетолог замолчал, сказал:

— Теперь ясно, вы не собирались попадать сюда, вас захватили по ошибке. Это очень печально, но помочь, видимо, ничем нельзя. Выходит, планета давно мертва. Где теперь могучие государства, бесчисленные народы, страны? Погибла великая цивилизация Фира. По глупости погибла, из-за пустяков! Эх!

— Перестаньте! «Ох! Эх!» Можете вы мне объяснить, что со мной происходит и куда я попал? — раздраженно спросил Роман.

— Отчего же не объяснить? — сказал шар. — Вы, мой милый, в раю планеты Фир.

— Где?

— В раю, в искусственном электронном раю… — невозмутимо пояснил шар. — Видите ли, когда-то, много веков назад, у планеты, на которую вы так опрометчиво высадились, не было никакого подземного кольца вдоль экватора. Зато были чудесные города, леса, реки, поля, были могучие страны, многочисленные народы, была наука, была техника. Наша цивилизация достигла вершин благополучия, и, как это часто бывает, мы обленились, возгордились. Электронный рай вначале был придуман для проживших свой век старцев. Это было им наградой за все горести и труды реальной жизни. Идейка-то, в общем, простая. В памяти гигантской электронной машины были смонтированы все лучшие уголки планеты, все достопримечательности, все лучшее, что было у цивилизации. Перед смертью у каждого умирающего гражданина планеты снимали запись информации с мозга, так сказать, делали электронную копию личности и вводили в память все той же машины. Так заселялся этот искусственный мир. Рождалась как бы небольшая Электронная вселенная со своими законами и своими гражданами. Искусственный рай. Первые годы сюда пускали самых достойных. Это было копилкой интеллектов! Последним пристанищем гениев и безумцев! Да, да! Электронный рай очень быстро завоевал популярность. И, как всегда вокруг всякого модного начинания, поднялась нездоровая возня. В рай стали пропускать по знакомству, за взятки. Сюда полезли крупные бизнесмены, затем дельцы рангом пониже, а потом хлынули толпы богатых бездельников и дураков. Начались спекуляции местами в раю. Электронный рай стали расширять. Кибернетическая машина, лежащая в его основе, быстро разрасталась, уходила в глубину планеты. Постепенно она опоясала всю планету по экватору. Да! Загадочное кольцо — это и есть электронное тело нашей вселенной.

— Послушайте! — начал Роман, заподозривший ужасную истину, — выходит, я — это не я, а цепочка электрических импульсов? Все, что я здесь вижу, те же импульсы, иллюзия? Мы — память машины?

— Именно, мой милый, именно! Здесь все условно. Посмотри на меня, не правда ли, странное существо? А когда-то я был человеком, у меня были руки, ноги, тело, и все прочее. Только в раю нашем все это ни к чему, и вот меня упростили. Впрочем, что я тебе объясняю. У тебя, мой дорогой, наверное, и у самого когда-то были руки…

И лишь теперь Роман заметил, что у него действительно нет ни рук, ни ног, ни туловища. И что со стороны он, очевидно, выглядит таким же глазастым шариком, как и его собеседник.

— Да ты не волнуйся, — утешал шар. — Здесь все эти конечности не понадобятся. Ты же сам заметил, что мы лишь цепочки импульсов. Не надо нервничать. Координационный центр машины не любит потрясений. Так о чем я говорил? Ах да! Популярность рая быстро росла. Сюда устремились уже не только умирающие, но и толпы вполне молодых, здоровых идиотов. Да, да, вполне здоровых, полных сил и энергии. Штучка оказалась дьявольски заманчивой. Полнейшая иллюзия счастливого существования, никаких забот, одни удовольствия. Иллюзорные, правда, удовольствия, да не в этом суть. Электронный рай оказался отличной ловушкой для простаков.

Места в раю шли по самой высокой расценке, а толпы глупцов по-прежнему стремились в усыпальницы, бежали от действительности. Планета начала переживать трудности: нехватку рабочих рук, затем голод. Между государствами начались трения за количество мест — ячеек памяти в электронной машине. Дошло до военных действий. Жить на планете становилось все кошмарней, но исправлять положение никто не пытался, все грезили удовольствиями подземной машины. Придуманный электронный рай, в котором исполнялись все мечты, царила всеобщая гармония, оказался сильнейшим наркотиком. Стоило человеку побывать здесь на экскурсии, а такие экскурсии в рекламных целях устраивались, и он продавал свое имущество, выпрашивал деньги у родственников, покупал талон на райское существование и попадал сюда окончательно.