Илья Колосов - 26-й час. О чем не говорят по ТВ

Так я оказался в Ялте, на телекинофоруме «Вместе». Попцов не поехал, хотя планировал. Он остался расхлебывать то, что я натворил. А расхлебывать было чего. Вечером следующего дня он позвонил мне, вытащив с какого-то просмотра, и в течение минут двадцати-тридцати убеждал меня — и рассуждениями и криком — что не надо было так поступать. Спорить с Попцовым сложно. Он не слушает собеседника. Он сам формирует реальность. Но тогда я был необыкновенно упрям. Я отвечал односложно и неизбежно, как робот: у меня двое детей, и они сейчас могли быть там. Между прочим, заложники на тот момент все еще сидели без еды и воды в спортзале бесланской школы номер один, а президент был занят чем-то более важным.

Мало того. Люди, выдававшие журналистам официальную информацию, все еще продолжали нагло врать, что заложников не больше двух сотен. И это вранье становилось причиной убийства новых заложников! И до сих пор никто не понес за это ответственность только потому, что мы с вами не привлекли этих негодяев к ответу.

И еще. Мы совсем не знаем тех, кто, несмотря на бездарное руководство операцией, сумел спасти сотни людей. Многие их них пожертвовали собой ради наших детей. Я знаю, что они не зря прожили свою жизнь. В ней было что-то большее, чем личное благополучие. Я преклоняюсь перед такими людьми.

Я благодарен Олегу Максимовичу Попцову за то, что я остался на ТВ-Центре. Вы ведь понимаете, что он сделал? Он прикрыл меня так, как вряд ли прикрыл бы кто-то другой. Гораздо проще было уволить меня и доложить, что оргвыводы сделаны. Олег Попцов, насколько я могу судить, доложил в Администрацию президента, что я «отстранен от эфира». Он не соврал. Я действительно был отстранен от эфира. Но через две недели Попцов меня вернул. Такие вот воспоминания о Ялте.

В августе 2008 года я отправился в Венесуэлу. Готовить фильм о стране, с которой у России уже сложились тесные рабочие отношения. Шутка ли? Уго Чавес незадолго до моего отъезда посетил Москву в шестой раз. Кроме того, на ноябрь были запланированы два достойных события — военные учения стран Карибского бассейна с нашим участием, а также визит президента Медведева в Каракас.

Интересно, что отъезд нашей съемочной группы состоялся 8 августа. Да-да, в тот самый день. Я приехал в здание телекомпании и тут же, в коридоре, был пойман заместителем генерального директора Вячеславом Мостовым:

— А, вот и Колосов. Ты готов? Иди переодевайся и сейчас в эфир.

— Какой эфир, Вячеслав Иванович? У нас вылет через три часа.

— Ну, значит, перенесешь вылет.

Выяснилось, что в Москве, кроме меня, ведущих почти не осталось. Сезон отпусков. А не отрабатывать в эфире нападение Грузии на Южную Осетию, разумеется, нельзя. Это понятно любому информационщику. И я уже пошел надевать эфирную одежду, но… К счастью для командировки и к сожалению для всего остального, где-то наверху было принято решение о том, что массированно поддерживать в средствах массовой информации нашу миротворческую операцию пока не нужно. Хотя, повторю, мы были готовы. Спустя пару месяцев я говорил об этом с главой думского Комитета по международным делам Константином Косачевым. Так вот, он тоже был тогда удивлен этим решением. Он тоже, равно как и многие его коллеги, был готов садиться в эфир и комментировать происходящее. В итоге, прекрасно проведя военную фазу операции, информационную войну мы проиграли.

Нужно ли еще раз повторять, что будет так, как скажут по телевизору? Прилетев в Каракас и включив CNN, я убедился в том, что эти ребята свое дело знают. Процентов 80 эфира было отдано грузино-осетинской теме. И, конечно, преподносилось все как агрессия огромной России против маленькой, но гордой грузинской демократии. Западные СМИ отработали тему с блеском. За пару-тройку дней, пока нам нельзя было воевать на информационном фронте, ими были заняты все важнейшие плацдармы. В головах у миллионов жителей планеты Россия стала твердо ассоциироваться с наглым захватчиком.

Из Венесуэлы трудно комментировать события в Грузии и Южной Осетии. Поэтому руководство канала позволило нам сосредоточиться на подготовке документального фильма, сценарий которого я и предлагаю вам прочесть.

МАНЬЯНА, ИЛИ КОМУ В ВЕНЕСУЭЛЕ ЖИТЬ ХОРОШО

Люди на улицах Каракаса:

— У нас большинству хорошо, потому что у нас прекрасная страна и у нас есть президент Чавес!

— В Венесуэле очень хорошо жить большей части населения. Сейчас наступило такое время, когда у нас появляется средний класс, в него входят люди из народа, рабочие, которые раньше жили очень плохо. А это правительство делает все, чтобы мы жили лучше и имели меньше проблем.

— Кто хорошо живет в Венесуэле?

— Состоятельные люди. Люди с высоким достатком. Он бывает разный: низкий, средний и высокий. Вот я про тех, у кого высокий

Титр: Богатые

Марко Милья, водитель такси [16] Марко — это наш таксист. Толковый мужик без предрассудков. Обыватель в хорошем смысле этого слова. Вежливый, работоспособный, аккуратный, с чувством юмора и способностью свободно высказывать свои мысли. Он комментировал почти все, о чем мы спрашивали. :

— Богатых нет в Венесуэле. Это в других странах есть богатые. У нас есть не очень бедные и средний класс. Никто, короче, не голодает

По картинке: богатый район, виды домов, дорогие машины, колючка, указатели, камеры наблюдения, кокосы.

Стенд-ап в «Кантри Клаб»:

— Мы находимся в самом богатом районе Каракаса, так называемом «Кантри Клаб». На естественный вопрос россиянина о том, кто здесь живет, вероятно, представители нефтяного сектора страны, нам было замечено, что нет. Здесь живут политики. Причем политики не в первом поколении. Новых богатых здесь нет. Скорее всего, именно этим можно объяснить скромность богатства того, что окружает нас.

Владимир Давыдов, директор Института Латинской Америки РАН:

— Класс богатых в Латинской Америке — он старше, опытнее и мудрее, чем класс богатых в России. В Латинской Америке, в отличие от современной России, люди способны на серьезный протест. Они способны заставить господствующий класс сменить политику. И это произошло в Венесуэле и во многих латинских странах в последние 10 лет.

Житель Каракаса (явно после пары бутылок пива) [17] Интересный человек оказался. Да, он явно был под градусом, но не настолько, чтобы терять нить рассуждений, а ровно настолько, чтобы повествовать раскованно. :

— Я за социальную помощь, но богатые не могут, не умеют помогать бедным. Политики и богатые — они просто так не будут помогать, пока их не заставят.