Журнал Русская жизнь - Страхи (сентябрь 2008)

Место, где продолжается дефолт

«Левый, левый, левый берег Дона, чайки, пляжи, плесы у затона. Рядом, рядом омуты и мели, мы до них добраться не умели».

Эту песню пела в середине девяностых вся страна. Да и сейчас поет. И даже не догадывается, что речь идет не просто об абстрактном береге некого собирательного Дона, а о вполне определенном районе города Ростова-на-Дону.

Впрочем, районом его как-то и не назовешь.

Первый пик славы Левбердона пришелся на восьмидесятые. Множество домов отдыха, пансионатов и иных объектов соответствующего характера. Да не такие, как в восьмидесятые, сколоченные, как говорится, на скорую руку. Нет - вполне современные, комфортабельные, дорогие, роскошные. Множество ресторанов - да каких! Один из них, к примеру, выполнен был на судостроительном заводе «Красный Дон» и представляет собой каравеллу петровских времен. Он существует и сегодня и называется «Петровский причал».

Все закончилось в начале девяностых. Страна оказалась в полнейшей растерянности - путчи, инфляция, прочие радости новой экономической формации. Однако уже где-то в середине девяностых начался новый взлет. Домов отдыха он, к сожалению, коснулся в меньшей степени, а вот с едальными учреждениями все стало очень даже хорошо. Там стали открываться громаднейшие рестораны, многие из них - с банями, номерами и даже полноценными гостиницами. Названия они, по большей части, носили пафосно-гламурные - «У Бориса», «Орхидея», «Тет-а-тет». В общем же, Левбердон полностью соответствовал моменту. С одной стороны, санатории, пансионаты и прочие громоздкие, неповоротливые комплексы с котельными, столовыми, прачечными, штатом охраны, бельевыми, хозблоками и прочими департаментами стало содержать не слишком выгодно. Новый русский отдыхающий предпочитал за ту же цену что-нибудь вроде Анталии или же Хургады. Да и вообще - брать трехнедельную путевку и забрасывать все свои важные дела, чтобы все это время провести в советском антураже стало как-то неформатно, даже глупо. С другой стороны, у людей, наконец, стали появляться некоторые деньги и какой-то личный транспорт. Съездить на Левбердон на вечер или же на выходные - говно вопрос, как говорили в «лихие девяностые».

Судьба же стареньких пансионатов складывалась иногда трагично, иногда курьезно. В частности, на базе отдыха «Геолог» сделали площадку для игры в пейнтбол. Собственно, ее и делать не было необходимости - заброшенный, разрушенный, разворованный и руинированный «Геолог» не нуждался в дополнительных строительных работах.

Можно сказать, что площадка для пейнтбола выросла сама собой.

Даже знаменитый кризис 1998 года Левбердон пережил на редкость безболезненно. Наоборот - «пожар способствовал ей много к украшению». Антальи сделались вдруг разом недоступными, а родной, под самым боком Левбердон - ужасно мил и дорог. В смысле, дешев. Ну, понятно.

Очередной удар был неожиданным, и потому особенно болезненным. В 2007 году в Ростове закрыли Ворошиловский мост, соединяющий центр города и Левбердон. Объезд по двум другим мостам - Аксайскому и Западному - был долог до одури, а из-за пробок (и без этого огромных, а благодаря закрытию главного в городе моста и вовсе непролазных) посещение Левбердона для многих потеряло всякий смысл. Тем более что предприимчивые рестораторы открыли множество вполне приличных ресторанов на противоположном, правом берегу.

Все тот же Дон, та же вода и те же комары. Только вот не нужно три часа дышать бензином по жаре.

Многие предприниматели не сразу поняли, что именно произошло. Закупили продукты в обычных объемах - а народ не пришел. Многое пришлось вышвырнуть.

Закупки вскоре сократили. Некоторое время продолжали держать старый штат, с большим количеством официантов, поломоек и посудомоек. Потом вдруг оказалось, что все это больше ни к чему. Пришлось увольнять часть обслуги. А кое-кому пришлось и вообще закрыться.

Страшная беда российских коммерсантов, дефолт 1998 года не повредил процветанию Левбердона. А вот такая ерунда - подумаешь, какой-то мостик - порушил этот город счастья основательно.

Я приехал в Ростов-на-Дону 23 июня. Это был не простой день календаря. Именно 23 июня 2008 года наконец-то открылся Ворошиловский мост. Сразу же за мостом - ясное дело, парень в милицейской форме, проверяющий тех, кто въезжает, а еще охотнее - тех, кто из Левбердона выезжает. Его действия вполне понятны. Чай, не библиотечный городок.

Центр Левбердона - улица Левобережная. Центр Левобережной улицы - местечко под названием «Чемордачка» с прилегающим к нему одноименным причалом. Что такое Чемордачка? Или кто такая Чемордачка? Для чего именно Чемордачка? Краеведы не дают ответа.

А вокруг - несчетное количество мест для отдохновения. Ресторан. Ресторан. Кафе. Отель. Ресторан. Отель. Гостиница. Отель. Ресторан. Ресторан. И вдруг - огромными красными буквами - «Ксерокс»!

Что ж, красиво жить не запретишь.

И, разумеется, остатки былой роскоши. Своеобразные, в советском духе вывески типа «База отдыха НИИТМа „Эврика“». Полустертая вывеска «Солнечная». Да, когда-то была тут какая-то «Солнечная». А теперь ее нет. Одноэтажный павильончик. На нем намалеван голый бородатый дядечка, сидящий в деревянной бочке. В руке у него веник. Из бочки идет пар. Видимо, баня. Бывшая, будущая или настоящая. Кто ж ее, баню, разберет?

Куски забытой арматуры здесь перемежаются с неоновыми вывесками, все вместе напоминает советские карикатуры на Лас-Вегас. Роскошь - со страшным запустением. Да и роскошь-то какая-то как будто не всерьез. Будто бы пьяный телевизионный монтажер сделал нарезку из «Сталкера» Тарковского и «Криминального чтива» Тарантино.

Рядом со старой доброй каравеллой - зазывной плакат: «Фрегат „Атаманский“. Романтические прогулки. Похищение невесты. Сценарные праздники. Исторические игры. Краеведческие путешествия. Рыбалка. Две удобные каюты. Кают-компания на 14 человек. Стоимость прогулки 200 руб./час».

Флоту Левбердона явно прибыло.

Справа - ресторан «Старая мельница». И вправду - мельница, крыльями машет. Кажется, она - часть декорации с петровской каравеллой. Однако нет, «Старая мельница» - довольно новый ресторан. Но в окружении дорогих автомобилей, покосившихся заборов, ярких вывесок и ржавых труб, когда с одной стороны - Дон, с другой - по сути, лес, некоторые реалии как бы сворачиваются, становятся чем-то единым.