Журнал Русская жизнь - Мужчины (январь 2009)

Поскольку природа пустоты не терпит, на место сильных мужчин пришла такая всероссийская беда, как сильные женщины, наши жены и матери.

Конечно, в краткосрочном плане эти сильные женщины стали не бедой, а спасением России, если бы не они, у нас сейчас уже страны бы не было. Но в плане долгосрочном сильные женщины - именно всероссийская беда. Они доломали и добили мужчин окончательно. Сильной женщине ведь защита не нужна, она сама будет защищать мужчину, от чего он полностью и безвозвратно перестает быть мужчиной.

Я слухам нелепым не верю. Мужчины теперь, говорят, В присутствии сильных немеют, В присутствии женщин сидят. О рыцарстве нет и помина. По-моему, это вранье! Мужчины, мужчины, мужчины, Вы помните званье свое!

Это из песни времен позднего застоя, еще времен «дорогого Леонида Ильича». То есть уже тогда стало ясно, что дело плохо. Пела эту песню, разумеется, женщина. Судя по голосу, сильная. Песня дела, как и следовало ожидать, не спасла. Ситуация с тех пор лишь усугубилась.

Популярнейший в современной России лозунг - матери не должны отпускать своих сыновей в эту проклятую армию!!! Что значит - не должны отпускать? Ребенок - не частная собственность матери, даже маленький ребенок. Тем более, если ему уже 18. Хотя, взглянем правде в глаза, наши замечательные, сильные и самоотверженные матери добились того, что их сыновья являются детьми не то что в 18, но и в 38, и даже в 58. «Обязанность родителей - довести детей до их пенсии». В этой шутке доля шутки крайне невелика, эта поведенческая модель реализуется в российских семьях сплошь и рядом. Дети на самом деле служить в армии не должны. Правда, если кругом только дети, то служить вообще становится некому. Когда общество состоит из сплошных детей (особенно, если подавляющее большинство мужчин остается детьми), недолго оно протянет. То, что искусственное поддержание взрослых в психологическом состоянии детей - не забота о них, а преступление перед ними (слово «преступление» здесь - не метафора и гипербола, а констатация факта), не понимает почти никто из родителей.

В том же направлении работают сильные женщины в роли жен и подруг. Правда, все менее понятно, а зачем им нужны мужчины, коих они сами целенаправленно ломают и превращают в ничто. Здесь налицо очевидное логическое и поведенческое противоречие, которое явно имеет неразрешимый характер. Впрочем, почему неразрешимый? Оно вполне разрешается путем создания женщинами семей без мужа. А теперь, все чаще, и без ребенка. Семьи из самой себя.

Немногочисленные уцелевшие слабые женщины могут позволить мужчине почувствовать себя мужчиной. Правда, только в том случае, если такой женщине встретится сильный мужчина, коих, как уже было сказано, чем дальше, тем меньше. Гораздо вероятнее (просто исходя из количественного соотношения), что она встретит слабого мужчину, от чего будет полная беда обоим. Однако и от сильного мужчины, если он ей все же попался на жизненном пути, слабая женщина может попросить защиты себя «здесь и сейчас», а вот на защиту Родины она его ни в коем случае не отпустит. По крайней мере, приложит все усилия, чтобы не отпустить.

Возможно, женщине вообще так положено, особенно слабой (то есть, скажем откровенно, нормальной женщине, ибо сила для женщины - отнюдь не достоинство). И, наверное, и раньше женщина не во всех случаях благословляла мужчину на ратные подвиги.

Несколько лет назад я прочитал книгу английского историка Энтони Бивора «Падение Берлина». Вот цитата из нее (речь идет о положении в Берлине в конце апреля 1945 года). «В подвалах домов стало появляться все больше солдат и офицеров, переодевшихся в гражданскую одежду. „Дезертирство стало теперь вполне обычным, даже оправданным явлением“, - отмечала 23 апреля в дневнике одна из берлинских женщин. Она думала в тот момент о трехстах спартанцах царя Леонида во время сражения при Фермопилах, о котором им рассказывали еще в школе. „Может быть, и найдется сейчас триста немецких солдат, - продолжала она, - которые будут вести себя подобным образом, но остальные три миллиона военнослужащих - нет. По своей природе мы, женщины, не приемлем героизма. Мы практичны и разумны. Мы оппортунисты. Мы предпочитаем видеть мужчин живыми“».

Моя реакция на эту фразу была, наверное, абсурдной: я возмутился позицией этой берлинской женщины. То есть оскорбился за немецких солдат, коих, естественно, с детства воспринимаю и до конца жизни буду воспринимать как врагов. Но здесь дело было в принципе: как это так «не приемлем героизма»?! Что значит «практичны и разумны», в конце концов, ваши мужчины защищают вас, женщин (в данном случае забудем про то, что немцы были агрессорами)! Но, видимо, такая позиция была распространена всегда, на протяжении всей истории человечества. Просто раньше ее не слишком афишировали, ее было принято стыдиться.

А сейчас этого стыдиться не принято, теперь этим уже даже принято гордиться. Таким образом, ситуация сильно усугубилась. При этом на Западе она, видимо, несколько отличается от нашей. Там родители не до такой степени уродуют детей, гораздо лучше, чем у нас, понимая, что должны помочь им стать взрослыми, именно в этом их родительский долг, а не в том, чтобы довести их до пенсии. Зато там есть такие замечательные вещи, как феминизм и политкорректность, окончательно добивающие мужчину. Фактически, он объявляется виновным в том, что является мужчиной. Соответственно, мужчина в такой ситуации обязан затаиться, замаскироваться и никак своих мужских качеств не проявлять.

До нас эта западная специфика пока не добралась, но хватает и своей, описанной выше. Кроме того, в последние годы к ней добавился такой фактор, как целенаправленная дебилизация населения через «ящик». Она действует независимо от пола, но мужчина, утратив способность и желание не только что-то делать, но и вообще думать, окончательно превращается в некое жвачное животное, которое позволяет делать с собой все что угодно. Забавно, что это животное может самого себя считать очень даже «крутым».

Соответственно, воинская профессия начинает умирать. Она не просто больше не сакральна, она теперь элементарно неуважаема. Она утратила для человека смысл и мотивацию. Если умирать больше не за что, профессия военного становится атавизмом. Ко всему прочему, она низкооплачиваема. Это относится отнюдь не только к Российской армии, это относится и к западным армиям. Разумеется, тамошним военным платят в разы больше, чем нашим, но гораздо меньше, чем своим гражданским, работающим в бизнесе, промышленности, на транспорте, в сфере обслуживания. Все чаще можно прочитать сообщения о том, что американская, британская, австралийская армии, в последние годы испытывавшие острейший дефицит личного состава (в первую очередь - из-за войн в Ираке и Афганистане), сейчас вздохнули с облегчением. Всемирный экономический кризис привел к резкому росту безработицы, и лишившиеся работы пошли в армию. Исключительно от безысходности. То-то высокий моральный дух будет у такой армии, в которую идут от безысходности. И как быстро отвалят из нее подобные «защитники Родины» (или «свободы и демократии»), как только кризис пойдет на убыль, оставив там полных люмпенов, которым даже во время экономического подъема деваться некуда из-за неконкурентоспособности на рынке труда.