Журнал Русская жизнь - Тираны (апрель 2009)

В принципе, все объясняется достаточно легко. Когда убили адвоката Станислава Маркелова и журналистку Анастасию Бабурову, президент Медведев по просьбе Михаила Горбачева принял делегацию «Новой газеты» в составе самого Горбачева и главного редактора издания Дмитрия Муратова. На встрече, о которой почему-то не сообщил даже официальный сайт главы государства, Муратов попросил Медведева об интервью, и президент пообещал. Прошло три месяца, интервью состоялось. Обсуждать этот текст нет никакого смысла. Дело не в том, что именно сказал президент, а в том, кому он это сказал. Среди российских СМИ «Новая газета», бесспорно, занимает особое положение. Еще во времена Ельцина издание жестко критиковало Кремль с либеральных позиций - на фоне тогдашнего цветения ста цветов это не делало «Новую» уникальной, она была одной из многих. Но когда ельцинская Россия стала путинской, «Новая» продолжала вести себя так, будто ничего не изменилось, - даже внимательный наблюдатель не сразу заметил, как и когда газета оказалась в одиночестве. Другие издания закрывались, меняли собственников и главных редакторов, переходили на умеренно-государственнические позиции, - а «Новая» оставалась такой же, как в девяностые, постепенно превращаясь в своего рода живой памятник той эпохе. Как ей удалось пережить послеельцинское восьмилетие - почти загадка. То ли сыграл свою роль авторитет опекающего газету Михаила Горбачева, то ли ее международная репутация, то ли просто не дошли до нее руки строителей информационной вертикали - Бог весть. Но газета так и прожила все эти годы - рекламируя «Люстры Чижевского» и биологически активные добавки, митингуя и разоблачая, судясь и скандаля, и неся на своем знамени, как ордена, имена своих убитых журналистов, по количеству которых «Новая газета» поставила абсолютный рекорд. На фоне флагманов российской печатной прессы «Новая» с каждым годом, с каждым днем выглядела все маргинальнее - но в том и состоит, может быть, главный парадокс нашего времени, что на каком-то этапе только у маргиналов и осталась возможность не превращаться в сволочей. Интервью Медведева «Новой» - это как если бы Горбачев накануне апрельского пленума вдруг дал интервью «Хронике текущих событий», такой вот сигнал. И если что-то в нем и смущает, так только то, что общающаяся с народом исключительно посредством сигналов власть давно научилась не только их слать, но и ловко имитировать.

Выборы мэра Сочи, за подготовкой к которым мы следим уже шестую неделю, продолжают оставаться гораздо более скандальными, чем можно было ожидать от обычных муниципальных выборов. Когда на должность главы города выдвинулся сопредседатель движения «Солидарность» Борис Немцов, кто-то (не берусь утверждать, что этот кто-то делает все для победы действующего мэра Анатолия Пахомова, но похоже, что дело обстоит именно так) явно решил превратить сочинские выборы в балаган. Вдруг о желании возглавить курортную столицу России объявили такие далекие от муниципальных дел люди, как порнозвезда Елена Беркова, бывший лидер бывшей Демпартии Андрей Богданов, балерина Анастасия Волочкова. Сочувствующая Пахомову пропаганда делала все, чтобы Немцов оказался именно в этом ряду - между порнозвездой и балериной. Но в последние две недели все переменилось - Беркову и Волочкову до выборов не допустили, Богданов снялся сам, потом Центральный райсуд Сочи по искам кандидата Трухановского снял с выборов вначале столичного бизнесмена Александра Лебедева, а затем - местного оппозиционера Виктора Курпитко. Пейзаж изменился. Балагана не будет. Будет Пахомов, коммунист Дзагания и Немцов, первым получивший регистрацию. Можно, конечно, предположить, что Немцова тоже снимут, но что-то подсказывает: этого не произойдет. И еще что-то подсказывает: допущенный до выборов Немцов займет второе или третье место. Из этого будет следовать, что, во-первых, Пахомов победил в ожесточенной борьбе, а во-вторых, что оппозиции в России все дороги открыты. Выборы назначены на 26 апреля и, надеюсь, до этого момента я смогу найти объяснение, почему все это - честная победа Пахомова и равные возможности для оппозиции - по форме верно, а по существу - издевательство.

Не очень важная с точки зрения истории и текущих «настоящих процессов», но очень интересная с символической точки зрения отставка, - из Росприроднадзора ушел многолетний заместитель главы этого ведомства (и гораздо более знаменитый, чем любой из трех или четырех сменившихся за эти годы его начальников) Олег Митволь. «Митволь никогда не стеснялся быть публичным человеком и никогда не боялся быть смешным», - пишет в своеобразном некрологе агентство «РИА Новости»; в переводе на человеческий язык это значит, что, в отличие от 99 процентов федеральных чиновников современной России, Митволь никогда не вел себя так, будто в стране нет никакого общества и общественного мнения, - напротив, именно на общественное мнение он все эти годы демонстративно опирался. Опирался - и фальшивил при этом гораздо сильнее, чем «обыкновенные» чиновники, для которых любой контакт с обществом неприятен и опасен. Мелкий случай из личной практики: несколько недель подряд я пытался взять интервью у одного недавно назначенного губернатора - пытался до тех пор, пока общие знакомые не объяснили мне, что губернатор - цитата! - «сторонится публичности»; впрочем, нынешний порядок наделения губернаторскими полномочиями позволяет главам регионов «сторониться публичности», и я даже не очень обиделся. Потому что, когда общественного мнения нет как института, делать вид, что опираешься на него, - гораздо более нечестно, чем откровенно презирать всех людей, кроме тех, кому ты обязан своей должностью. Наряду с еще несколькими известными людьми (в голову приходят имена телеведущего Соловьева, журналиста и депутата Хинштейна, некоторых членов Общественной палаты) Митволь все эти годы имитировал несуществующие процессы - как та героиня фильма «Гараж», которая писала работу про современную сатиру. И вот теперь Митволь ушел, одним имитатором во власти стало меньше - возможно, у меня тоже получилось что-то вроде некролога, но никаких сожалений в связи с отставкой Митволя я не испытываю, чего и вам желаю.

Даже не знаю, как классифицировать эту историю - то ли как обычный курьез, то ли как трагический сюжет современной русской действительности.