Журнал Русская жизнь - Смерть (июнь 2009)

У Русской православной церкви не выработано по этому поводу определенного взгляда. Можно ссылаться лишь на личные мнения отдельных иерархов. Заместитель главы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин осторожно высказывался в том смысле, что, может быть, и не нужно годами искусственно поддерживать деятельность тела при помощи сложной аппаратуры, если тело это не подает признаков осмысленной жизни. А несколько лет назад в Москве на конференции, посвященной биотехнологиям, у одного из гостей, священника, журналисты спросили: «Грех ли отключать пациентов с мертвой корой?» И получили честный ответ: «Мы не знаем». Иерей, ответивший подобным образом, был митрополит Смоленский Кирилл, ныне ставший Патриархом.

Ученые, кстати, совершенно не исключают, что когда-нибудь в коре мозга научатся выращивать новые нейроны взамен погибших. Но это все равно, что в упомянутую уже книгу с сохранившимся переплетом вклеить белые чистые листы. На них можно начертить, что угодно. Однако же новые надписи не будут иметь никакого отношения к прежнему тексту, который все равно окажется безвозвратно утерянным.

Но вот вопрос: если подобные эксперименты увенчаются успехом, какое отношение получившаяся личность будет иметь к прежней? И лучше даже не пытаться представить связанные с этим моральные, этические, психологические, юридические и религиозные проблемы. Можно только посочувствовать потомкам, которым с этими проблемами придется разбираться.

После введения в практику суррогатного материнства и беременности от донорских яйцеклеток спутались понятия о том, кто такие родители и что такое рождение. Такая же неясность, как мы видим, существует и с определением смерти. Если разделаться теперь и с понятием «личность», человечество окончательно окажется в мире абсолютно ему непонятном, хотя и крайне интересном.

Все здесь смутно, нечетко, не выяснено до конца. Ученые спорят. Я прошу врача-реаниматолога, с которым общалась, сказать мне, наконец, хоть что-то определенное.

- Пожалуйста. Смерть есть. И она, в конечном итоге, неизбежна.

Как арестовали всех сотрудников одной аптеки

Аптека называется «Федор и Доктор». Их и в самом деле было двое: Федор и Доктор. Доктора звали Вагиф Кулиев, фамилия Федора - Душин. Федор (сейчас ему 47 лет, закончил МИФИ, работал инженером, потом торговал разной ерундой на рынке, потом открыл ларек, потом еще один ларек, потом магазин) и Доктор (Вагиф - ровесник Федора, уроженец Абхазии, крещеный азербайджанец) жили в одном подъезде, здоровались, но не более того. Однажды, восемь лет назад, Федор, как обычно, встретил Доктора в подъезде, и Доктор сказал ему, что, мол, хватит торговать колбасой, бывают более прибыльные занятия. Федору стало интересно, в тот же вечер он пригласил Доктора к себе, и Вагиф рассказал, что давно мечтает открыть аптеку, но ему не хватает для этого денег.

Федору стало интересно, он пригласил Доктора в партнеры, и уже летом 2001 года на Силикатной улице в Подольске открылся аптечный ларек «Федор и Доктор». Дела действительно сразу пошли хорошо, и через год предприятие расширилось - арендовали большое помещение бывшего кафе на Ревпроспекте, повесили неоновую вывеску и продолжили торговать лекарствами.

В зале Подольского городского суда в клетке сидели тринадцать человек. Наверное, стоит их перечислить: Алевтина Киценко (в аптеке была бухгалтером), Елена Улицкая (35 лет, провизор), Инна Плотникова (43 года, фармацевт), Людмила Титова (35 лет, фармацевт), Елена Минеева (44 года, фармацевт), Наталья Харитонова (28 лет, провизор), Екатерина Звонарева (27 лет, фармацевт), Ольга Воробьева (47 лет, фармацевт), Маргарита Дембицкая (34 года, провизор), Александра Угнич (26 лет, провизор), Алла Марковская (30 лет, фармацевт), Клавдия Швецова (48 лет, фармацевт) и руководитель организованной преступной группы Федор Душин (директор аптеки). 1 апреля 2009 года судья Шарафеев закончил читать приговор. Виновными по статьям 171 (незаконное предпринимательство), 327 (подделка, изготовление или сбыт поддельных документов) и 174.1 (легализация незаконно полученных денежных средств) были признаны все подсудимые. Киценко и Дембицкая (у одной грудной ребенок, вторая признала свою вину) получили четыре и полтора года условно, десять провизоров и фармацевтов - по полтора - два года колонии-поселения. Душину дали семь лет строгого режима. Сейчас он в Серпухове, в тюрьме, ждет рассмотрения кассации в областном суде.

4 мая 2006 года в аптеку на Ревпроспекте под видом простого покупателя пришел сотрудник Госнаркоконтроля Акакий Хорава, который купил две упаковки буторфанола (сильного анальгетика; к наркотикам он не относится, но, согласно инструкциям Минздрава, должен продаваться по рецептам, а Хораве его продали без рецепта). Когда в аптеку вслед за Хоравой вошли сотрудники Госнаркоконтроля в камуфляже, Душин и бухгалтер Киценко, которые собирались ехать в банк, садились в машину Федора. Обоих задержали, при задержании Душину сломали руку, поэтому под конвоем его увозили не в офис Госнаркоконтроля, а в больницу (в протоколах суда есть показания понятого, который говорит, что Федор сломал руку сам, когда избивал сотрудников Госнаркоконтроля и зачем-то несколько раз сам падал на асфальт). Потом выяснится, что у Хоравы с собой было только разрешение на контрольную закупку наркотических препаратов, а машину Душина и аптеку он обыскивал без ордера.

- Но это мы узнали потом, - говорит сестра Федора Душина Нина, - а в тот день я приехала в аптеку, когда уже заканчивалось изъятие вещдоков. Вынесли все компьютеры и все лекарства. Я уже увидела пустые полки. И потом ничего не вернули.

Аптечными делами брата Нина не занималась и не интересовалась, только после ареста Федора уволилась с работы, зарегистрировала новое ООО и взяла бывшую аптеку в аренду. Вывеску «Федор и Доктор» оставила, хотя Доктора уже не было - Вагиф Кулиев открыл новую аптеку на другом конце города. Заявление в Госнаркоконтроль о том, что Федор незаконно торгует буторфанолом по поддельным рецептам, написал именно он.

- За несколько месяцев до той контрольной закупки они поругались, - вспоминает Нина. - Кулиев считал, что Федор аптекой не занимается, все висит на нем, на Вагифе Аббасовиче, при этом большую часть прибыли Федор забирает себе. И Кулиев просил Федора выйти из бизнеса, отдать аптеку ему. Федор отказался, Кулиев уехал домой, а через полчаса в аптеку пришли.

Потом, уже на суде, Федор скажет, что видел в руках Хоравы бумажку с названием препарата и схемой расположения лекарств на прилавке, написанную рукой Кулиева, а когда уже появились люди в камуфляже, Федору с домашнего телефона позвонил Кулиев и, смеясь, спросил, не нужна ли ему помощь. Так это или нет - неизвестно, но Вагиф Кулиев и двое его подчиненных (сейчас они оба работают в новой аптеке, принадлежащей Вагифу) стали ключевыми свидетелями обвинения. Поддельные рецепты, фальшивые печати с фамилиями несуществующих врачей и прочие вещдоки - все это передали оперативникам именно они, и Федор Душин говорит теперь, что подделкой рецептов эти двое сотрудников занимались под руководством Кулиева и без его, Федора, ведома. Поверить в это трудно - вряд ли директор аптеки может быть настолько не в курсе того, чем занимаются его сотрудники. Кулиев, в свою очередь, говорит, что он не раз просил аптекарей не продавать буторфанол без рецептов, но те боялись мести со стороны Душина и продолжали торговать этим лекарством, и Кулиев ничего не мог с этим поделать.