Журнал Русская жизнь - Лузеры (декабрь 2008)

Особенно же неудачник проигрывает, когда сам пытается принять участие в каком-нибудь обмане с выгодой для себя, - он-то всегда и выйдет крайним, на него повесят всех собак, он один окажется в дерьме, а все остальные в белом. Необязательно в результате кидалова и разводилова - тут уж заботится мать-судьбинушка.

Например, мне рассказывали про человека, который в девяностые годы работал в бригаде, изготовлявшей фальшивое мумие, - тогда была дикая мода на «натуральное лечение». Он провел лето, мешая в грязном корыте смолу со всяким дерьмом и упаковывая получившееся варево в коробочки. Каждая коробочка имела «сертификат», который изготавливался на игольчатом принтере и подписывался упаковщиком. Деньги за свою работу он получал регулярно и от греха подальше отсылал домой, старенькой маме. Когда он вернулся, счастливая мамочка сообщила сыну, что все потратила на чудесное лекарство от всех болезней и предъявила ему коробочку с этим самым мумием. Внутри он обнаружил бумажку с собственной подписью. «Круг замкнулся».

Или вот. Один товарищ, счастливо женатый - ну, относительно счастливо, но все-таки, - изменил супруге. Не по большой любви и даже не в приступе вседозволенности - просто потому, что была возможность. Не знаю уж, пользовался ли он каким предохранением, но, так или иначе, подцепил от бабенки венеру - не особенно едкую, почти незаметную, но уж точно не полезную. Заразил и жену, та не заметила совсем. Врачеваться, разумеется, не стал - чтобы не признаваться законной супруге в адюльтере. Через пять лет начались всякие нехорошие процессы в известном месте, и теперь у него проблемы не с женщинами, а с потенцией. Лечиться он не собирается - со своей бывшей половиной он разошелся, зато теперь живет в гражданском браке с какой-то бабцой, которую он побаивается, а признаваться в нехорошей болезни «стыдно». Конец истории еще не наступил, но виден как на ладони… Разумеется, человек старается «не думать о плохом». Я и сам узнал эту историю только потому, что оказался с ним за одним столом на выпивальном мероприятии, где, основательно набубенившись, он и вывалил на меня это постыдное признание. Я, кстати, совершенно не удивился - про товарища было давно известно, что он долбак и неудачник.

Именно это - заведомо неправильное поведение во вполне ясных обстоятельствах - люди обычно и не прощают другим людям. Человек, с упорством, достойным лучшего применения, продолжает делать вещи, заведомо ведущие в задницу и только в нее одну, почему-то считая, что это сойдет с рук или даже даст какой-то положительный результат.

Иногда кажется, что людям это даже нравится. Что они этого хотят - попасть в задницу.

Это отчасти верно. Успех - это достижение какой-то цели. Мы часто ставим перед собой цели, которых на самом деле не хотим достигать. Они нам навязаны - семьей, окружением, телевизором, чертом лысым. На самом деле мы всего этого не хотим. Мы хотим чего-то другого, причем сами не знаем, чего, а признаться боимся. И тогда на ровном месте начинается всяческая долбанутость - потому что в голове намертво сцепилось «надо» и «не хочу». «Не хочу» обычно действует в тылу сознания партизанскими методами, и пока сознание разворачивает полки навстречу проблеме, тараканы в голове подрывают коммуникации, сводят с рельс поезда с вниманием и сообразительностью, взрывают мосты железных силлогизмов, и вообще.

Поскольку же с саботажем такого рода бороться практически невозможно, а договариваться с собой люди не умеют, получается то, что получается.

- Привет, это я. Как дела?

- Так все. Лилька звонила только что.

- У нее все так же?

- Все так же.

- Не понимаю. Умная баба… Она в группе самая крутая была. Помнишь, зачет Петровичу сдавали, она с первого раза сдала, единственная. Не понимаю я такого дауншифтинга.

- Проехали. У тебя как?

- Сейчас вот готовлю доклад по перспективам развития отрасли, там все получается очень круто… Знаешь, Миш, меня это на самом деле все задолбало со страшной силой. Слышь, я чего тебе звоню? У тебя нет телефончика Рубена? Ну, который, помнишь, мы с ним в той забегаловке сидели… У меня к нему предложение есть. Деловое.

- Телефончик есть. Но учти - он пьет.

- Синячит?

- Нет. Просто пьет. И ему ничего не интересно. Хотя, позвони, конечно. Записывай.

- Эсэмеской пришли. Спасибо, Миш. Я побегу, ладно?

Как страшно быть теленачальником

Вчера под утро мне приснился Константин Львович Эрнст. Продюсер Первого сидел у меня на кухне (в точности по тексту белогорячечной песни Высоцкого: «Пускай я проникся, в квартиру зайду, глядь - дома Никсон и Жорж Помпиду»). Мы пили вино, Эрнст травил байки из телевизионной жизни, в окно светило солнце, все было неестественно мирно - пока я не отвлекся, откупоривая очередную бутылку, и Константин Львович не перешел в наступление: «Слушай, тут вот какое дело. Мы выпускаем в прокат фильм „Стиляги“, это будет главный новогодний хит. Давай что-нибудь сделаем в журнале „Афиша“ - обложку там, материал полос на двадцать?»

Сон вышел не таким абсурдным, каким казался в начале, - как Константин Львович умеет уговаривать, мне известно еще по «Дозорам». Мне отчего-то кажется, что в эти зябкие стылые дни Эрнсту тоже снится фильм «Стиляги», и он искренне желает ему успеха, и готов ради этого пить вино на чужих кухнях с малознакомыми людьми, - даром что он «Стиляг» не придумал, не снял и даже не спродюсировал, просто волею провидения принял участие, так сказать, в их прокатной судьбе. Абсурдность этой достоверно-сонной ситуации лишь в том, что о фильме «Стиляги» радеет человек, 15 лет назад рассказывавший по тогдашнему Первому каналу про Гензбура, Годара и Фассбиндера; он даже сам изображал на экране Райнера Вернера, с его похмельной небритостью, как сейчас помню, под песню Коэна Dance Me To The End Of Love. «Хотя мне наплевать на мой имидж, и я не боюсь предстать на телеэкране в роли наркомана и гомосексуалиста, постельные сцены я все же смягчил», - признавался тогдашний Эрнст в интервью тогдашнему «Коммерсанту».

Точно так же, как за каждым крупным состоянием стоит преступление, за каждым большим телевизионным успехом - осколки несбывшихся надежд, смутное осознание того, что ты приходил в профессию не за этим. Юношеским мечтам вообще свойственно сбываться предельно криволинейным образом, но в сфере ТВ это происходит с особым цинизмом: поскреби любого медийного монстра, обнаружишь наивного доброго юношу, мечтавшего бороться против неправды, просвещать тьму невежества и рассказывать народу про любимую группу «Зоопарк». Только гипертрофированной социальной адаптивностью можно объяснить совершенно искреннюю веру этих людей, что делать передачи про тайную секту лесбиянок-крысоедов ничуть не хуже, чем передачи про академика Сахарова, и вообще, что каждому времени свои ордена. Даже самые одиозные персонажи, вроде черного рыцаря НТВ Кулистикова, обладают вполне прекраснодушной биографией: обозреватель перестроечного «Нового времени», продюсер программы «Либерти лайф» на радио «Свобода», начальник службы информации в звездные киселевско-парфеновские годы НТВ. Этот же самый человек говорит сейчас в интервью «Коммерсанту»: «Окрестные племена гастарбайтеров выучат русский только за то, что им разговаривал Галкин. Телеартист посильнее Ильича. Тот с последышами разъял империю - Галкин у телеэкранов воссоединил ее». Как пел еще один любимый исполнитель нынешнего теленачальства, - того ли ты ждал, того ли ты ждал?