Алексей Чернышов - Цена будущего. Тем, кто хочет (вы)жить…

В огромном круговороте информационного общества ты вдруг понимаешь, что начинаешь терять свое лицо, свою индивидуальность. Да и само общество оказывается каким-то обезличенным и аморфным. Ведь даже если ты вывешиваешь свое фото и биографию в социальных сетях или собственном сайте, почувствовать твой эмоциональный мир «не вживую» очень непросто. Глобальное информационного общество тем самым все больше стирает лица и обезличивает имеющееся человеческое пространство. Одно щелчок кнопкой, отключение компьютера из сети – и все, нет ни тебя, ни того мира, который только что бушевал перед твоим взором. А как же тогда заявить о себе, да еще и оставить «следы на песке», которые не смывались бы после отливов-приливов?

Информационное общество, в которое сегодня мы оказались погружены, фактически привело к тому, что сам человек превратился в некую флэшку, когда не компьютер является дополнением человека, а сам человек себя подключает к компьютеру. Есть даже анекдот на этот счет: «я флэшка, я флэшка, где бы я ни находилась, дома или на работе, – надо быстрее прибежать к рабочему столу и себя включить». Человек постоянно переключает себя. Фактически живет с раздвоенным сознанием. И это тоже нужно учитывать.

Главная задача сегодня – разглядеть новое общество в системном и цельном варианте. Пока же социум формируется как бы из двух половинок, как это описано в книге двух американских ученых Гэри Смолла и Гиги Ворган «Мозг онлайн. Человек в эпоху интернета». Там разделяют людей на две категории. Одна – цифровые мигранты, то есть те, кто родился еще вне информационного общества и постепенно мигрирует в сторону информационного общества, вынужденно или насильно. А есть цифровые от рождения – те, кого мы, да и они сами себя, до конца еще не знаем. Они вошли в это общество уже изначально другими. И очень сложно старшему поколению, особенно пожилым людям, осознать, например, то, что, общаясь со своим ребенком, одной ногой они стоят в одном обществе, а другой – в другом; ребенок же сразу вошел в одно только общество, и ему тоже нелегко понять родителей, а тем более – дедушек и бабушек. Потому что ценности старшего поколения несколько иные, отличные от ценностей «информационного» общества. И это один из важнейших процессов, который мы должны сегодня понять. При этом понимать, что это не вечный конфликт «отцов и детей». Как говорится, конфликт поколений, притирка прежних и новых начал. Взаимоотношение поколений, рожденных вне информационно-интернетовского общества – с одной стороны и никогда не живших вне его – с другой. Последние умеют быстро адаптироваться, быстро переключаться, делать несколько дел сразу. Но тем самым формируется так называемое периферийное зрение, периферийное сознание, периферийное восприятие мира. То есть не главное. Они перестают мыслить системно. Им и книга практически не нужна: они успевают подчас лишь потреблять, а не осмысливать информацию. Они просто не успевают ее перерабатывать. Их работа с информацией напоминает питание фастфудом. Как явствует в самом интернете, о чем самокритично шутят пользователи о себе самих: «Самый вредный грызун – компьютерная мышь… Именно она сгрызает львиную долю нашего времени». Наступает «макдонализация» общества, когда значительно важнее оказывается не качественно и неспешно поесть, а быстро обеспечить перекус между другими делами и сломя голову бежать дальше. А куда и зачем – этот вопрос повисает в воздухе без ответа. И вся прелесть айпадов и фейсбуков, которая позволила общаться людям между собой на горизонтальном уровне в режиме реального времени нивелируется тем, что, как в средневековой деревне, темы общения сужаются до бытовых вопросов: кто? с кем? когда? и как? Современное средневековье, равно как и в прошлые века классический феодализм со своей монополией на грамотность, должно закончиться Новой эпохой Просвещения. Иначе даже с новомодными сегодняшними техническими штучками, которые позволяют погрузиться сполна в виртуальный мир, нас ждет настоящее классическое варварство в мире реальном.

Клиффорд Саймак в «Доме на берегу» делится с нами любопытными наблюдениями: «Мы сегодня живем в обществе, насквозь подконтрольном и регламентированном. Крутимся в тисках ограничительных правил, то и дело сверяясь со множеством номеров – на карточках социального страхования, на налоговых декларациях, на кредитных карточках, на текущих и пенсионных счетах и на всяких других бумажках. Нас сделали безликими – и в большинстве случаев с нашего собственного согласия, поскольку эта игра в номерочки на первый взгляд делает жизнь проще, но главное в том, что никто не хочет ни о чем беспокоиться. Нам внушили, что всякий, кто обеспокоен чем бы то ни было, – враг общества. В сущности, мы выводок скудоумных цыплят: мы машем крылышками и суетимся, попискиваем, а нас все равно гонят по дорожке, проложенной другими. Рекламные агентства втолковывают нам, что покупать, пропагандисты учат нас, что думать, и даже сознавая это, мы не протестуем. Иногда мы клянем правительство – если набираемся храбрости клясть что бы то ни было вообще…»

Так что же нужно сделать, чтобы человек не сошел с ума от раздвоенности? Выдержал весь этот информационный поток? К чему мы вообще идем: к созданию машинного общества, которое будет состоять из человеко-машин? Постоянно, только что не каждый день, появляются все более навороченные гаджеты, правительства заявляют, что создают боевую машину будущего. То есть человек, получается, эволюционирует к киборгу как к последней конечной станции своего развития? Осваивая новые технологии, вступая в технологическое общество, человек создает устройства, которые позволяют легче жить, меньше работать, меньше физически трудиться, но в итоге становится все более зависим от них, связан с ними. Мы пользуемся стиральной машиной, хлебопечкой. Уже настоящей практикой становится применение в быту роботов. А это значит, что у человека высвобождается все больше времени, чтобы заняться другими делами. Свободное время, чтобы заняться творчеством, и чтобы труд или полноценный отдых действительно приносили наслаждение. Но мы-то сразу льнем к компьютеру и высвободившееся время все больше тратим не на реальный, а на виртуальный мир. Пропадаем в нем сутками напролет. Ведь, как поется в известной песне «Метро» в исполнении группы «Високосный год», «мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино». А вместо этого «мы, как птицы, садимся на разные ветки и засыпаем в метро». Интернет становится и любовником или любовницей. Тут уж и дети становятся не очень-то нужны. Да и другие нужды и прелести жизни отходят на второй план. И мы начинаемся постепенно сливаться с машиной. Просиживаем штаны в офисе, не понимаем чуждое для нас голливудское кино, цепенеем от бессмысленности собственных поступков и мыслей. Вот он, шаг к человеку-машине. Или все-таки киборгизация – это иллюзия? Человек – не киборг, и создает устройства, которые будут идти параллельно, но будут не главными, а человек все-таки останется человеком природы, о чем писал Вернадский. И тогда все инновации: микромир, геном человека, микробиология – ближе к идее известного фильма «Пятый элемент», когда человека создали из живой ткани, а не из механизма. Не случайно и основатель компании «Apple» Стив Джобс говорил, что, создавая разнообразные гаджеты, мы создали себе лишь дополнительные удобства пользования миром, а не изменили сам мир.