Алексей Чернышов - Цена будущего. Тем, кто хочет (вы)жить…

Развитие массовых коммуникаций, открытость мира, всеохватность многих политических и экономических процессов, взаимозависимость природных факторов практически прочертили новую глобальную конструкцию жизнедеятельности для всего человечества. Хочет кто-то из нас этого или нет. Причем это кажется уже практически аксиомой, не требующей доказательств. Но давайте еще раз оглянемся на «полшага» назад.

Сейчас мы позиционируем наше состояние как глобальную по сути и «постиндустриальную» по содержанию эпоху. А вот задумываемся ли над тем, сколько людей реально в ней сейчас пребывают, если и индустриальный-то период не все еще на себе прочувствовали как следует? Если во многих государствах до сих пор более 90 % земли обрабатывается вручную или, в крайнем случае, с помощью скотины, то принадлежность к какой эпохе определяют для себя эти люди, да и общество в целом? А это, извините, сегодня миллиарды людей! Глобальная наша деревушка разрастается вширь и вглубь. Только вот что-то ее будущие контуры пока трудно просматриваются. Возьмем ту же Африку или Азию. Какая же часть, например, индусов, китайцев, африканцев психологически и технологически живет в постиндустриальном мире? Та, которая уже переехала из развивающихся стран и проживает в Европе и, соответственно, обладает всеми современными благами цивилизации? А в индустриальном обществе сколько? Большую часть таких граждан к какому современному укладу жизни можно отнести? Да и даже продвинутая и находящаяся в точки зрения своего замкнутого цивилизационного развития Япония! Что тогда говорить про Африку.

В какой эпохе сегодня находится большая часть населения целого континента? Или телевизор со спутниковой антенной где-нибудь в африканской саванне или дебрях реки Амазонки априори означает вхождение в индустриальное или даже постиндустриальное общество? Другой факт. Хотя по официальным данным, сегодня число городского населения превысило число населения сельского, задумаемся о его реальном состоянии, если почти 80 % городских жителей в так называемых развивающихся странах проживают в трущобах. Именно поэтому что-то заставляет сомневаться в таком легком, радужно-оптимистическом подходе. Не получается ли так, что индустриальная, а тем более некая постиндустриальная эпоха сегодня как теоретические матрицы во многом существуют лишь в головах конкретных ученых и политиков да в сложных философских трактатах, где обосновывается то или иное понятие. Сами же граждане при этом и не догадываются, к какому уровню развития и эпохе их по умолчанию приписали. Ведь если сотни миллионов людей продолжают, как и многие века назад, возделывать вручную свой земельный надел, выходит, их жизненный уклад, а значит, и «мозговой», остался прежним, или практически таким же, каким был вчера. И заметим, даже не в индустриальной эпохе! Конечно, речь не идет, к примеру, о продвинутом американском или европейском фермере, который не просто работает на земле, а технологически и психологически уже реально вступил в «механизированную» информационную эпоху с ее новыми традициями и знаковыми моментами бытия.

Только в том случае изменения произойдут в реальном виде и повсеместно, когда отобразятся и найдут «питательную среду» в сознании каждого конкретного человека. А знаем ли мы сегодня, какими категориями и установками оперирует большинство из нас? Ведь, еще раз подчеркнем банальную мысль, получить голубой экран себе в обиход и даже войти и активно пользоваться компьютером – это еще не характеристика принадлежности к какому-то устойчивому историческому состоянию с точки зрения той или иной становой характеристики эпохи. С этими атрибутами человек не просто должен жить бок о бок. Он должен чувствовать с ними как бы одним неразделимым целым. А тут еще и сами эпохи стали приходить на смену одна другой с заданной цикличностью и ускорившимся бегом, как времена года.

Правильнее, понятнее и, может быть, в некоем роде, даже честнее было бы очертить сегодняшнюю нашу систему координат индустриальной эпохой, без излишних красивостей и новых понятий, но при этом досконально разобраться в сущностных изменениях внутри и снаружи на перспективу. А потом уже вычерчивать лекалом или линейкой новые зигзаги и вектора. Ведь если по-простому рассуждать, то, несмотря на открытие атомной энергетики и космоса, интернета и спутниковой связи, мир продолжает в основе своей использовать нефть. И жить с психологической, финансовой и социальной зависимостью именно от «черного золота». И после того, как она закончится, перестанет существовать и индустриальная эпоха. Что будет дальше? Что это будет за «постнефтяное будущее», большой-большой вопрос.

Это, как мне кажется, принципиальный момент, который должен обязательно учитываться как с точки зрения описания конкретной эпохи, так и для того, чтобы выстроить вектор общего движения вперед. Если в одной упряжке у вас должны двигаться сразу «Феррари», «Мерседесы» и «Запорожцы», то надо реально представлять, с какой скоростью они поедут, все ли они доберутся до конечной финишной черты, да и вообще смогут ли передвигаться в одной колонне так, как вам хотелось бы. При этом, может быть, уже на начальной, стартовой точке, вместо того, чтобы начинать забег на разных по уровню и классу машинах, сделать одну, но достойную для всех. И речь не идет о какой-то уравниловке и унификации. Речь о солидарности и ответственности друг за друга: стартовать и финишировать вместе, не обгонять и не «подрезать» друг друга ради того, чтобы первым пересечь финишную прямую и получить приз, а поддерживать, идти, бежать или ехать бок о бок.

Сегодня же наш цивилизационный «обоз» слишком разновелик: часть человечества так и пребывает в земледельческом укладе, часть зримо вошла и пользуется «благами» индустриальной эпохи, сидя на трубах с нефтью и газом. А часть уже рвется в некий новый этап своего существования. В целом все это представляет собой «единый» человеческий социум. Так что, если действительно желать получить полноценный слепок современного общества, надо все-таки разделить людей на отдельные части, чтобы понимать, как, кого и зачем потом соединять в условиях глобальных преобразований. Иначе при определенных обстоятельствах все эти конструкции могут развалиться на множество отдельных частей, которые будут существовать каждая в своей системе координат, но никогда не смогут «жить» вместе. Более того, будут отвергать и ниспровергать друг друга постоянно или время от времени.

Как многие полагают, бытие определяет сознание. Но сознание может и должно определенным образом влиять на бытие и изменять его. И тут важны конкретные прорывные идеи и поступки, которые могли бы показать всему обществу какие-то новые знания и прикладные пути для их использования. Вот, к примеру, Григорий Перельман. Российский ученый, доказавший теорему Пуанкаре, ставший мировой знаменитостью и давно уже в своем сознании перешагнувший все названные эпохи. Он оказался где-то дальше планеты всей, то есть нас с вами, потому что именно за счет своих особых умственных способностей сумел опередить время. Его же скромный и даже аскетичный быт, без авто и иных наворотов современного «нефтяного» общества, тем не менее, не означает, что он застрял где-то в доисторической эпохе. Наоборот, его мысли, судя по его работам и высказываниям, пребывают далеко за пределами большинства живущих в настоящее время землян. Вы скажете, что так на то и ученые, их гениальные способности, чтобы предвосхищать многие вещи раньше других и показывать всем нам дальнейшие пути движения. Все так!