Борис Миронов - Черная мантия. Анатомия российского суда

Присяжные заседатели внимательно изучают фотографии велосипеда и лыж на фоне бронежилетов и ящиков. А прокурор дает отмашку специально прикомандированным к боеприпасам посланцам из Генеральной прокуратуры — те вносят в зал огнестрельный груз.

Прокурор извлекает: «Магазин к автомату, черного цвета. 26 патронов образца 1943 года. Среди патронов есть пули, с кончиком, окрашенным в зеленый цвет, а другие — с красным кончиком. Вы знаете, для чего они?»

«Нет», — раздается робкий женский голос со скамьи присяжных.

«Зеленые пули — трассирующие», — начинает поучать прокурор, и тут до подсудимых доходит, что за цирк устроил прокурор с вещественными доказательствами.

«Прокурор перепутал! — поднял тревогу Роберт Яшин. — Это патроны не из гаража! Патроны, которые сейчас предъявляет прокурор, они с места происшествия! С Митькинского шоссе! Не из гаража!»

Прокурор ни мало не смутившись: «А я и не говорил, что это патроны из гаража».

Квачков возмущенно: «Прокурор только что показал присяжным патроны и магазин, найденные на Митькинском шоссе. Прокурор напрямую связал этот магазин с моим гаражом. Это неправомерно. Ваша честь, разъясните присяжным, что эти патроны не из моего гаража!»

Прокурор: «Это только Вы так утверждаете!»

Квачков с Яшиным поднимаются разом: «Как только мы?! Это мошенничество!»

Судья немедленно выводит присяжных заседателей из зала и начинает воспитывать Квачкова: «Подсудимый Квачков, Вы предупреждаетесь…».

Квачков: «Ваша честь, прокурор лжет. Какие мои должны быть действия? Соглашаться с фальсификацией?..».

Судья: «Квачков, Вы оскорбляете прокурора! Вы не обучены вежливости!» Израсходовав педагогические упреки, судья принимается разбираться в протоколах и экспертизах. Минут двадцать проходит в томительной тишине. Прокурор Каверин встает с заявлением: «Ваша честь, только что в присутствии присяжных заседателей Квачков назвал государственного обвинителя жуликом. Прошу удалить Квачкова до окончания судебных прений!»

Во исполнение распоряжения прокурора судья Пантелеева удаляет Квачкова из зала, возвращает присяжных и обращается к ним: «Суд доводит до присяжных заседателей, что Квачков удален из зала за оскорбление прокурора, которое Вы все слышали. Суд разъясняет присяжным заседателям, что для обозрения Вам представлены боеприпасы, которые изъяты в ходе расследования дела. Протокол осмотра места происшествия был оглашен ранее. Сегодня был оглашен протокол осмотра гаража Квачкова. А что и где изъято, вы должны сами запоминать из протоколов».

Можно посочувствовать присяжным. Упомнить вереницы цифр и букв, означающих годы выпуска, заводы-производители на маркировке патронов, найденных на месте происшествия и отличить их от патронов, найденных в гараже, — неподъемно. Прокурор тем временем перебирает патроны из гаражной канистры, звенит ими, как нищий собранной мелочью. Патронов, согласно описи, оказалось не 805, а 739.

«Объясните людям, куда остальные патроны делись», — попросил прокурора адвокат Першин.

«Откуда я знаю, куда они делись», — отмахнулся прокурор Каверин.

Судья Пантелеева начеку: «Адвокат Першин, Вам прекрасно известно, куда делись патроны».

Першин: «Так если прокурор не знает, откуда мне знать. Я только прошу присяжным объяснить».

Судьба пропавших патронов остается неизвестной.

Есть такое слово в русском языке — очевидец, тот, кто воочию, своими глазами видел случившееся. В деле о покушении на Чубайса таких очевидцев — видевших собственными глазами взрыв на Митькинском шоссе — крайне мало, но и те, как говорится, люди свои, — охранники, водители, то бишь домашняя челядь председателя РАО «ЕЭС», вскормленная в духе служения хозяину.

Лишь два сторонних человека оказались очевидцами взрыва — братья Вербицкие. Правда, один из братьев, признанный потерпевшим из-за повреждения взрывом его машины, и уже дававший показания в суде, за счет этой всемогущей и богатой компании отремонтировал свою автомашину. Зато второй брат — Владимир Ярославович — оказался действительно независимым от Чубайса в самом полном смысле этого слова. Вот он-то на очередном заседании суда и представил вниманию присяжных заседателей в важнейших деталях картину взрыва, резко отличающуюся от описаний других, уже выступивших в суде свидетелей.

Допрос Владимира Вербицкого начал прокурор: «Расскажите о событии 17 марта 2005 года, свидетелем которого Вы стали».

Вл. Вербицкий: «В районе девяти часов, может быть, пятнадцать минут десятого, мы с братом двумя машинами выехали из поселка Горки-2, где работали, в Щербинку. Проехав переезд в Жаворонках, выехали на Митькинское шоссе. Проехали километра полтора-два. Ехали друг за другом на расстоянии длины кузова. Я в зеркало заднего вида увидел пытающийся нас обогнать кортеж: автомашина со спецсигналами и сопровождающая ее машина без сигналов. В этот момент по ходу нашего движения и раздался хлопок, взрыв. Я и видел, и слышал взрыв. Интуитивно я сбросил скорость, мы с братом остановились, вышли. Когда я подошел к машине брата, раздались выстрелы. Я пригнулся, спрятался за машину, присел на корточки, так, согнувшись, и добрался до своей машины. Сразу поехали, отъехали метров пятьсот, остановились, осмотрели повреждения на машине брата. Я увидел, что автомашина Мицубиси, следовавшая за машиной со спецсигналами, тоже остановилась. За ней, у колеса, был человек, минут десять он не подавал признаков жизни. Я пошел было к нему на помощь, но он зашевелился, и я вернулся к своей машине. В течение получаса подъехал экипаж ДПС, потом прилетел вертолет. Нас допросили, и часов в пять вечера отпустили».

Прокурор: «Что Вы ощутили?»

Вл. Вербицкий: «Звук, взрывная волна, я ее почувствовал».

Прокурор: «А машина?»

Вл. Вербицкий: «С машиной ничего не случилось».

Прокурор: «У Вас лично были повреждения?»

Вл. Вербицкий: «Шок, наверное, нервных клеток поубавилось, а физических повреждений — нет, никаких».

Прокурор: «Какие повреждения были у машины Вашего брата?»

Вл. Вербицкий: «Выбито боковое треугольное стекло, заднее стекло. Переднее стекло треснуло, ручки дверные поотлетали, машину как бы раздуло».

Прокурор: «Кортеж из скольких машин состоял?»

Вл. Вербицкий: «Из двух — БМВ и Мицубиси».

Прокурор: «Вы эти машины на каком расстоянии наблюдали?»

Вл. Вербицкий: «В зеркало заднего вида — через машину брата, которая была между нами».

Прокурор: « В момент взрыва БМВ была на своей полосе движения? »

Вл. Вербицкий: « Нет, она начала совершать маневр, стала обгонять машину брата ».