В Сашонко - Анатолий Федорович Кони в Петербурге-Петрограде-Ленинграде

В апреле 1919 года Кони участвовал в публичных выступлениях перед трудящимися Петрограда вместе с журналистами А. В. Амфитеатровым, А. А. Измайловым, писателями А. И, Куприным, Вас. Ив. Немировичем-Данченко, артистом Александринского театра Г. Г. Ге (племянником известного художника). Вечера проходили в Тенишевском зале на Моховой и посвящались Чехову. В нетопленом зале было ужасно холодно, люди сидели в пальто, шубах, шапках, и лишь выступавшие, поистине героически, выходили на эстраду в костюмах, при белых воротничках и галстуках, без головных уборов.

Союз деятелей художественной литературы просуществовал недолго. В конце апреля того же 1919 года он прекратил свою деятельность, поскольку Народный комиссариат просвещения отказал ему в финансировании. Некоторое время спустя его преемником стало Петроградское отделение Всероссийского союза писателей, правление которого проводило свои заседания также в помещении издательства "Всемирная литература" на Моховой. "Союз ставит себе целью, - говорилось в его статусе, - объединение всех писателей на почве защиты их профессиональных и духовных интересов". Кони не только вошел в него, но и был избран наряду с четырьмя другими литераторами в состав судей чести.

Всюду Анатолий Федорович "выступал с величайшей охотой и с неизменным успехом, - свидетельствует К. И. Чуковский. - Читал о Пушкине, о Льве Толстом, о Пирогове, о воспитании детей, о перевоспитании преступников, об этике общежития и, конечно, о своем любимом человеколюбце Гаазе. У него было великое множество тем, но, о чем бы он ни читал, всякая его лекция звучала как моральная проповедь, всякая упорно твердила о том, как прекрасна человеческая совесть, сколько счастья в служении добру. О чем бы он ни говорил, в каждой лекции слышался один и тот же неизменный подтекст:

Напутствовать юное хочется мне поколенье,

От мрака и грязи умы и сердца уберечь.

Голос у него тогда был слабый, стариковский, простуженный, но слушали его с таким жадным вниманием, что шепот его доходил до самых далеких рядов".

Кони постоянно думал о юном поколении, о его будущем, общение с молодежью доставляло ему особенное удовольствие и радость. Но и молодых тоже влекло к нему, притягивало словно магнитом.

А. П. Андреева, которая проработала в органах советской юстиции тридцать пять лет и которой, по собственным ее словам, посчастливилось не только видеть Анатолия Федоровича Кони и на протяжении трех лет слушать его лекции в Петроградском кооперативном институте, но и быть принятой им лично и с ним беседовать, свидетельствует: "Студенчество ревностно следило за тем, где и когда предполагается лекция Анатолия Федоровича, стараясь не пропустить ни одной из них... На какие только запросы не откликался Кони! Каких проблем он не затрагивал!.. С его лекций мы уходили в приподнятом настроении, взволнованными и счастливыми от сознания, что не в пример большинству профессоров-наставников... Анатолий Федорович делился с нами сокровищами своих разносторонних знаний и с готовностью отвечал на любые вопросы".

Следует, однако, заметить, что, хотя имя Кони для начинающего юриста было, можно сказать, легендарным и молодое поколение считало его "живущей вечностью", юридический факультет, как таковой, не был тогда в моде и привлекал к себе не многих. Царские законы и суды революция сдала в архив истории, новых кодексов, за исключением трудового, а также о браке и семье, еще не было. Более того, многие смотрели на юристов как на классовый пережиток, как на никчемный осколок недавнего прошлого. Были и такие, кто доказывал вредность и ненужность юридических факультетов в социалистическом государстве, где не должно быть места ни преступникам, ни преступлениям. Такие рассуждения, довольно популярные в те годы, действовали на молодежь дезориентирующе. Они зародили серьезные сомнения и в сердце девятнадцатилетней Анны Андреевой, приехавшей в Петроград с Рязанщины и поступившей на юридический факультет. "С кем поговорить? Кому открыть душу и получить наставление и совет?" Анна решилась обратиться к Кони и написала ему лихорадочное исповедальное письмо. Некоторое время спустя она получила приглашение на Надеждинскую.

В кабинете Кони было холодно - на дворе зима. На Анатолии Федоровиче летнее пальто, шапочка на голове, а на руках перчатки без двух пальцев на правой руке. Он сидел за письменным столом, очень усталый и болезненный на вид. В ответ на извинение Анны за то, что она затрудняет его, Анатолий Федорович пригласил ее сесть и тотчас начал говорить:

- Я с волнением прочитал ваше письмо. - Голос Кони звучал глухо, чувствовалось, что ему трудно говорить, и девушка напряженно ловила каждое слово, только бы не пропустить. - Отрадно, что среди молодежи есть такие трепетные натуры, ищущие свое место в жизни. Мне хочется скорей успокоить вас и убедить в том, что стоите вы на правильном пути и видите свое определенное место в жизни. Вам говорят окружающие, что адвокатура и вообще судебно-прокурорская деятельность не женское дело и что юристы вообще не нужны. Это неверно! Юристы нужны в любом обществе и любом государстве. Не сможет обойтись без них и современное молодое государство. Появятся кодексы, неизбежно будут созданы судебно-прокурорские учреждения, будет и адвокатура.

Немного передохнув, Кони продолжал: - Не правы те, кто утверждает, что юстиция не женское дело. Еще во времена старого правительства я всячески пытался доказать необходимость участия женщин в судебной деятельности. Поставленные молодым государством задачи грандиозны. Народ темен и неграмотен, очень нужны грамотные, культурные люди, в том числе юристы.

Кони встал, подошел к девушке, по-стариковски благословил и поцеловал в лоб. "Идите, идите по избранному пути и не думайте, что это утопия". Она горячо поблагодарила Анатолия Федоровича, его слова буквально окрылили ее.

Выше упоминалось, что Кони читал наряду с другими лекциями также курс, озаглавленный им "Этика общежития". Раньше ни в одном учебном заведении такого курса не было. Анатолий Федорович разработал его впервые в расчете на определенную аудиторию. Курс целиком был обращен именно к рабоче-крестьянской молодежи, которой предстояло созидать новое, социалистическое общество. Что представлял собою курс этики общежития? Вот как расшифровывал это сам Кони в одном из автобиографических набросков-отчетов:

краткий разбор нравственных учений выдающихся мыслителей;

посильное разрешение вопросов, возникающих в областях:

а) судебной (учение о поведении судебного деятеля);

б) врачебной (врачебная тайна, явка к больному, откровенность с ним, гипноз, вивисекция и т. д.);