Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6462 ( № 19 2014)

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Иван Семёнов. Необыкновенные приключения знаменитого путешественника Пети Рыжика и его друзей Мика и Мука. – М.: Мелик-Пашаев, 2014. – 144 с. – 5000 экз.

Петю Рыжика и его друзей, собак Мика и Мука, придумал главный редактор журнала «Весёлые картинки», чудесный художник Иван Семёнов. Захватывающие погони, ситуации, достойные лучших фантастических романов (например, спуск со скалы на рюкзаке, наполненном дымом), авантюрные проделки (удав, привязанный вместо верблюда), точные этнографические зарисовки (индейцы), богатый географический фон (разные континенты и природные пояса)… Похождения Пети настолько разнообразны, что напрашивается единственный вывод: художник буквально объял необъятное.

Эта книга заинтересует читателей разных возрастов. Дети, начиная с 5–6 лет, будут не раз и не два рассматривать картинки и зачитываться приключениями героев, попадающих в самые фантастические ситуации. Взрослые испытают эстетическое наслаждение от прекрасного рисования, смешанное с ностальгической грустью, а ещё у них появится возможность сравнить два детских мира: свой, оставшийся в далёком прошлом, и своего ребёнка.

В начале нынешнего года, как часто бывает, по неслучайной случайности, в один день произошли два события, вроде бы друг с другом не связанные: одно - учинённый подростком в столичной школе расстрел из отцовского оружия, два человека убиты, один тяжело ранен, и второе – заседание Президентского совета по культуре, состоявшееся в Пскове и посвящённое театру.

Если бы не их трагическое соседство, вряд ли правительственное мероприятие так резко сместилось бы в сторону одного из самых сейчас больных для общества вопроса о детях, об их обучении и воспитании, о чём неизбежно вспомнили, потому что не только семья, школа, но и театр – в большей или меньшей степени, но все вместе ответственны за будущее страны.

Известно, что начались проблемы в далёкие теперь 90-е, в угаре перестроечных страстей, когда рушилось государство, делилась собственность и в угоду совсем немногим, кучке, поименованной потом олигархами, крушили, уничтожали, делили прошлое. Угодливые новой власти либералы называли это свободой... Распродавались, присваивались детские сады, полем для рискованных и опасных экспериментов стала школа. Начали перепрофилироваться и детские театры. Само наименование, придуманное советской властью, – и чем же оно плохо? ТЮЗ, театр юного зрителя, стало как бы стыдным. В Вологде и в некоторых других городах они стали называться театрами для детей и молодёжи. В Новосибирске один из лучших детских театров СССР именуется "Глобус". В Москве и вовсе отказались от якобы унижающего их достоинство слова «детский», хотя Центральный детский, расположенный на Театральной площади рядом с Большим и Малым, десятилетиями был не только одним из лучших в столице, но и художественным, методическим, педагогическим центром для всех деятелей искусства, отдававшим детям своё творчество. Теперь он – академический, но РАМТ – Российский, молодёжный. И Алексей Бородин, его руководитель, скорее, замечательный режиссёр вообще, может быть, даже в большей степени театральный педагог, через его театр проходят многие молодые актёры, режиссёры, учатся профессии, но он теперь – не деятель детского театра. Здесь бывают дети, но театр им больше не принадлежит.

В 90-е, хорошо помню, разгорелись шумные обсуждения, что детские театры и само их существование устарело, от знаменитой формулы – «для детей надо работать так же, как для взрослых, только лучше» – оставили лишь первую часть, наши дети повзрослели... они готовы к тем же спектаклям, что и взрослые... пусть они раньше узнают об ожидающих их сложностях и проблемах... Эта точка зрения возобладала.

Идут годы... На улицах, теперь уже в школах стреляют и убивают, на всех каналах телевизионных стреляют и убивают, в интернете, в кино, в театрах[?] В Академическом молодёжном на афише – «Людоедик», «Как я стал идиотом», «Приглашение на казнь», «Чисто английское убийство», «Инь и ян», это, как известно, про сыщика Фандорина. Зато, если Чехов, то gala... Хотя «Вишнёвый сад» тоже есть. Но – сколько их теперь по Москве?! Зато специальных спектаклей для детей, для подростков, прежде всего предупреждающих их, постепенно вводящих в жизнь, воспитывающих, отчего стали мы стесняться и этого слова?.. Нет как нет. Не только у Бородина.

Не в первый раз я пишу об этом. Сама жизнь заставляет обращаться к прошлому, работать над ошибками, и какие-то из них, может быть, надо успеть исправить. Слишком серьёзны и опасны очевидные последствия перемен. Ведь дело-то даже не в переименовании театров, а в сути их работы. Что проку в сохранении прежнего названия ТЮЗа, к примеру, в Нижнем Новгороде, если среди последних премьер откровенно коммерческие поделки: «Мсье Амилькар» и «Ужин с дураком»?

Кстати, множество «сказочек», особенно появляющихся в обилии по всем городам в дни школьных каникул, где и авторы-то не важны, они лишь повод для представления, бездумного шоу, сделаны по одной схеме, одним штампам: попели, поплясали, пошумели, всё – пусто. Дети тоже стали в руках ловких менеджеров поводом для заработков. И немалых. Само слово «зарабатывать» теперь гораздо моднее, чем «воспитывать»...

Один из самых известных московских театров – нет, не детский, об этом никто давно не вспоминает, хоть и называется он МТЮЗ. Театр Яновской–Гинкаса–Бархина, спектакль «Медея», режиссёр К. Гинкас. В нём соединены тексты Ануя, Сенеки со стихами Бродского, конечно, не ради кокетства, у мастера своя собственная версия известного античного мифа и его героев. Ну, бывают же такие люди, чьи страсти, мысли, поступки отличаются от большинства, они максимально и непереносимо трудны для окружающих, да и для себя самих, как Медея Е. Карпушиной. Она ни перед чем не остановится для достижения целей, пойдёт до конца, ни с чем и ни с кем не считаясь. И детей своих убьёт бестрепетно. И при всей любви её с Ясоном им не понять друг друга. Меж ними – пропасть. Они разные. Она, Медея, со всеми – разная. «Я хочу жить, как все», – просит её Ясон, замечательный Игорь Гордин, в простеньком, как у многих сегодня, недорогом мужском костюмчике с двумя целлофановыми пакетами в руках, с усталым лицом. Ему бы – еду семье обеспечить, а ей – в легенду… в немыслимые для окружающих чувства и поступки. И Креонт (Игорь Ясулович) только выехал на сцену в золочёной маске и плаще. Он тоже обыкновенный. «Уезжай, не мешай нам» – так понятно просит он никому не удобную пришелицу. Она и улетает в финале под колосники, сама надевая на себя золотые доспехи. Пропасть между мифом и жизнью, между легендой и реальностью непреодолима. Океан здесь во всегда удивляющей сценографии С. Бархина отсвечивает голубым на выщербленном кафеле, вода на сцене – из незакрытого над раковиной крана. Быт и котурны, быт и иллюзии несовместимы. Но об этом, по-моему, так опасно слишком рано предупреждать детей. Лишать их столь необходимых подросткам пусть наивных, но мечтаний, юность – романтизма... Для пришедших в театр: «Оставь надежду, всяк сюда входящий...» Ну, распните меня, прогрессисты и умники, но я искренне боюсь, что детям страшен и неполезен этот талантливейший спектакль. Конечно, он – только для взрослых. Даже – не для родителей. Дети здесь – жертвы! Заложники взрослых ситуаций.