Лев Суханов - Как Ельцин стал президентом. Записки первого помощника

.. Отвечая на вопрос о коммунизме, — продолжал Гэс Холл, — Ельцин самоуверенно и цинично усмехнулся и подчеркнул будущее социализма замечанием: «Забудьте об этом. Это мечта. Никому и пытаться не следует ее реализовать».

И Ельцин как в воду глядел: «мечта о коммунизме» лопнула мыльным пузырем на второй день после захвата власти большевиками, хотя «похороны» состоялись лишь в августе 199-1-го.

Что касается высказываний Холла, то его, конечно, понять можно: Ельцин предстал зримой, а потому реальной угрозой беспроблемному существованию «лилипутской» компартии США и самого ее вождя. Но разница между точками зрения Холла и Ельцина заключалась в том, что Ельцина в Штатах воспринимали как новатора, а Холла — как начетчика, в чьих словах не больше смысла, чем в самой программе КПСС. Если Ельцину почти уже верили, то Холлу уже не верил никто. Как уже никто не верил потугам редактора Афанасьева, его «толкачам» Вадиму Медведеву и Егору Лигачеву. Всплеск возмущений, вызванных в народе статьей в «Правде», был настолько огромен, что партаппарат с непривычной для него оперативностью дал задний ход и принес свои извинения Борису Николаевичу. Но если в одном месте нападавшая сторона штопала свои прорехи, зато в другом готовила новые ловушки.

Михаил Полторанин, будучи вместе с Ельциным на встрече с избирателями в Раменках, выразился по этому поводу следующим образом: «Вот уже полтора года мы с вами занимаемся однообразной работой, навязанной нам любимыми функционерами со Старой площади. Эти любимые функционеры берут большую телегу и начинают ее катить на Б.Н. Ельцина, потом мы поднимаемся и опрокидываем эту телегу на аппарат. Потом этот аппарат создает новую телегу, и опять мы поднимаемся, и так продолжается бесконечно. Аппарат уже весь в зеленке, весь в синяках, но тем не менее, этой работы не бросает. Перепечатанная в «Правде» статья из «Републики» — факт, находящийся в одном ряду со всеми предыдущими нападками на Б.Н. Ельцина, но на новом уровне. Я знаю Афанасьева много лет, мне пришлось с ним работать. Такие акции он сам единолично не предпринимает».

Нас ждал еще один «сюрприз», но теперь уже со стороны Д. Гаррисона. Выше я уже говорил о совместном меморандуме, подписанном Ельциным и Гаррисоном. Казалось, визит к обоюдному удовлетворению завершен, все точки над «і», кажется, расставлены — следуй лишь букве договоренности. Но вместо этого наш американский контрагент приезжает в Союз и представляет нам, мягко говоря, некорректный счет. В нем были вписаны такие статьи расходов, которые нам и не снились.

Например, авиапутешествие на Гавайские острова. Вот уж поистине, без меня меня женили. Позже, однако, выяснилось, что на эти острова летал Алференко, но никак не Борис Николаевич. Мы попросили Ярошенко разобраться со счетами, что, однако, не помешало Гаррисону пустить утку о каких-то баснословных расходах Ельцина. Этим он фактически поддержал Дзуккону, хотя на пресс-конференции в Нью-Йорке отрицал выпады итальянского журналиста. Гаррисоновскую информацию тут же подхватила партийная пресса — газеты «Гласность» и «Голос Тушина», ряд изданий на периферии — и начали на все лады раздувать скандал. И вот тогда мы стали задумываться — а не была ли поездка Ельцина в США кем-то отрежиссирована? И какую роль при этом играл Фонд социальных изобретений, поддержанный Генсеком? Какую роль при этом играл сам Алференко, который заведовал Фондом и еще два с половиной месяца (после отлета из США Б.Н.) разъезжал с Гаррисоном по Америке? Бросалось в глаза, что все нападки на Ельцина опять ложились в один и тот же «квадрат»: как раз была пора выборов и у кого-то снова возник большой «спрос» на дискредитацию главного лидера демократической России. Ради справедливости надо сказать, что партия и ее вожди не ошибались, нюх их почти не подводил — они чуяли в Ельцине волкодава, неутомимого охотника на них. И спешно искали подходящее оружие, чтобы садануть ему под лопатку. Впрочем, действовали они четко и оружие выбрали по времени: давили на психику избирателей, мутили воду — авось поймается рыбка.

Прослеживается плотное сцепление «случайностей»: Дзуккона — газета «Правда», Гаррисон — десятки партийных газет… И когда пристрелочные залпы были сделаны, началась настоящая массированная «артподготовка» из самых тяжелых стволов. Я имею в виду телевидени-е, имеющее столь колоссальное воздействие на умы людей. Его-то как раз и подключили идеологи со Старой площади как ударную силу в борьбе с Ельциным. Для них ведь было предельно ясно, что Ельцин, как по накатанной дорожке, пройдет в народные депутаты России, а «оттуда», вероятнее всего, — в председатели парламента. Он мог хоть сто раз быть депутатом Союзного парламента, но это было «не больно», настоящая трагедия для «руководящей» — если Ельцин оттяпает Россию. Тогда, прикидывали номенклатурщики, от него пощады не жди… Но, мне кажется, хотя коммунисты и понимали, в какую «рулетку» играет Ельцин, они все же сминдальничали, не проявили должной большевистской твердости и как-то вяло прореагировали на опасность. Но, возможно, по-иному просто уже не могли: за годы безраздельного владычества над страной, подрастеряли упругость мышц, как-то под-размякли на сытых харчах, а потом эта всеобщая «философия» шапкозакидательства и советский «авось». И в итоге, какое-то странное оцепенение захлестнуло партократов. Иначе, чем еще объяснить тот факт, что все «мероприятия» против Бориса Николаевича в конце концов оборачивались не в ущерб ему, а наоборот — повышали его популярность. Правда, здесь видится и другой расклад. Кому-то, видимо, из правящей верхушки было на руку — не добивать Ельцина до конца, а, помяв бока, оставить его в другой берлоге с другим медведем — Горба-чевым. Ведь Михаил Сергеевич уже не был для ЦК милым, подающим надежды новичком образца 1985 года. Он уже считался настоящим разорителем железных рядов партии, без устали раскладывающим свой «пасьянс». И кто-то на это сильно рассчитывал: пока Горбачев выясняет отношения с Ельциным, никуда Система не денется, а будет по-прежнему цвести и пахнуть…

Когда мы уже вышли на работу, Ельцину позвонил председатель Гостелерадио Ненашев и сказал, что Центральное телевидение собирается показать фильм о поездке Б. Н. Ельцина в США. Было это 27 сентября. Борис Николаевич спрашивает у звонившего: «Какой фильм телевидение собирается показывать?» Вроде бы ничего «по его линии» не снималось. Но, оказывается, речь шла о его выступлении в институте Д. Гопкинса в Балтиморе. Я был свидетелем того телефонного разговора, и он тогда не вызвал особых сомнений. Да и Ненашев мне казался порядочным человеком. Однако я глубоко заблуждался.