Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6465 ( № 22 2014)

Во второй половине 1980-х наше общество переживало поворотный этап. Другое дело, что поворотный – не значит благотворный. Проблемы, которые обострились в те годы, не удаётся распутать и в наше время. Это и межнациональная рознь, и шокирующее социальное неравенство, которое начало проявляться после роста кооперативного движения.

В 1987-м широко отмечалось семидесятилетие Октября. К тому времени уже у всех на устах было понятие «перестройка». Идеологический лозунг, связанный с фигурой генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва. В первые годы его правления на равных с «перестройкой» бытовало понятие «ускорение» – страна попыталась ускоренно развивать машиностроение. Но, по-видимому, генеральный секретарь ждал немедленных эффектных результатов. Не получив их к 70-летию Октября, он сменил повестку дня.

Под предлогом «возврата к ленинским нормам» Горбачёв объявил о необходимости развития советского парламентаризма. Любопытно, что название парламента было зафиксировано в самом имени нашей страны: Советы. Но значение Советов до горбачёвской реформы оставалось номинальным, декоративным. Всё решала партийная вертикаль, важное значение сохранял Совет министров (хотя и его руководители были подчинены партийной дисциплине). И вот – Советы...

Тогда говорили, что революционный лозунг «Вся власть Советам!» снова обрёл актуальность. Принципы советской демократии летом 1988-го обсудили на XIX Всесоюзной конференции КПСС. Тогда страна впервые приникла к телевизорам, часами вслушиваясь в речи политиков. Это была странная конференция. КПСС была не просто правящей партией, в СССР её роль была государствообразующей. И вот партия в лице своих наиболее авторитетных представителей, по существу, отказывалась от власти – в пользу Советов. Конечно, предполагалось, что и в Советах представители КПСС будут играть решающую роль, но... Советы становились важнее ЦК, важнее обкомов.

Горбачёв с удовлетворением называл эти перемены революционными. Диссонансом прозвучало смелое – и как теперь понятно, пророческое – выступление писателя-фронтовика Юрия Бондарева. Он сравнил перестройку с «самолётом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пунктах назначения посадочная площадка». Бондарев оказался в меньшинстве, торжествовали сторонники радикальных перемен.

Удивительно, но почти никто из многочисленных в те годы знатоков марксизма-ленинизма не подверг сомнению соответствие этой реформы ленинскому учению. Уж Ленин явно не преуменьшал значение коммунистической партии для социалистического государства.

После XIX партконференции был взят курс на демократические выборы грандиозного Съезда народных депутатов. Большую часть депутатского корпуса избрали всенародно, на альтернативных выборах – такое в нашей стране происходило впервые. Квоты от ЦК и общественных организаций воспринимались как компромисс.

Открылся съезд ровно 25 лет назад, 25 мая 1989 года и продолжался до 9 июня. В первый же день работы съезда был избран новый председатель Верховного Совета СССР. Им стал Горбачёв. Любопытно, что избрали его, как и большинство депутатов, на альтернативной основе. С Горбачёвым тягался за власть самовыдвиженец – депутат Александр Оболенский, мгновенно ставший всесоюзно известным.

На съезде во весь голос заявила о себе радикально демократическая оппозиция – сторонники ускоренных реформ. Что подразумевалось под реформами? Запрет цензуры, развитие свободы слова и совести, поддержка частной инициативы, отказ от «командно-административной системы». Горбачёв же пытался сформировать некий «центристский» курс.

Пожалуй, наиболее важной была идеологическая, пропагандистская роль съезда, а точнее – его телетрансляций в прямом эфире. Страна быстро политизировалась. Миллионы людей следили за перипетиями работы съезда, возлагали надежды на новых политиков, на реформы... Очень скоро окажется, что съезд и Верховный Совет (работавший на постоянной основе и также с телетрансляциями) не способны решать экономические проблемы и проблемы государственной безопасности. Товарный дефицит, рост преступности, усиление сепаратистских настроений в союзных республиках – всё это происходило на фоне бесконечных дискуссий во Дворце съездов. Страна стала слабее, её затягивало в долговую яму – зато телезвёздами стали депутаты, которые ни за что не отвечали... В двусмысленное положение попал Совет министров. В стране сложилась не деловая, а бунтарская атмосфера.

Уменьшилась власть ЦК и Политбюро – и глава государства оказался практически бесконтрольным. Это быстро и отрицательно сказалось, к примеру, на внешней политике СССР, когда сдавались все наши позиции.

Первый съезд народных депутатов сегодня воспринимается как первый шаг к распаду страны, к хаосу, к горячим точкам. Это трагический, но и увлекательный исторический детектив! И замечательный материал для уроков истории.

Теги:история России

А.Ю. Маленко. Была пора: Екатеринин век... Екатерина II и Крым. - Симферополь: Бизнес-Информ, 2013.– 328 с.

Думаю, сегодня многим будет интересно прочитать научно-популярное иллюстрированное исследование о том, как Россия получила Крым, как преобразовала жизнь на полуострове. Крымское ханство пребывало в затяжном кризисе, а в составе России полуостров расцвёл в столь кратчайшие сроки, что Европа поразилась. Здесь и история дипломатии в её лучшие времена, и судьбы неутомимых созидателей, первым из которых был Григорий Потёмкин, по праву носивший титул князя Таврического. Но в центре повествования – великая императрица, без которой и Потёмкин вряд ли проявил бы себя так ярко...

В Крыму российская монархия соприкоснулась со своими византийскими истоками. Оказалось, что это не только символика, но и реальность. Книга вышла в свет в Симферополе, но некоторые формальности с тех пор устарели. Например, обязательная ремарка в выходных данных: "Росiйскою мовою". Крым вернулся в Россию.

Теги:А.Ю. Маленко , Была пора: Екатеринин век... Екатерина II и Крым

С.С. Уваров. Государственные основы. - М.: Институт русской цивилизации, 2014. – 608 с.

Сергей Семёнович Уваров был министром народного просвещения и выдающимся политическим мыслителем. Николаевская Россия до Крымской войны была в Европе твердыней имперской стабильности. Уварову удалось сформулировать основы государственной идеологии, от которой в исторической памяти народа осталось три слова: "Православие, самодержавие, народность".

При Николае I классическое самодержавие переживало последний взлёт. Впрочем, мало кто в те годы мог предсказать закат империи и распад системы. После реформ Александра II формулы Уварова перестали работать на полную мощность. Но новая чёткая идеология не была сформулирована: наша страна вошла в полосу противоречий, которая завершилась, пожалуй, даже не в 1917-м, а в 1929 году...