Виктор Геманов - Подвиг тринадцатой. Слава и трагедия подводника А. И. Маринеско

В ожидании ответов обратился к информации из брошюры Политуправления КБФ. Присмотрелся к фамилии главного ее героя, и вдруг меня словно озарило. Вспомнился зимний вечер 1959 года в клубе Высших офицерских классов ВМФ в Ленинграде. Вспомнился тот, третий, невнятно представленный и отмолчавшийся участник встречи. Не Маренко, не Мариненко, как уловил тогда я, а Маринеско — вот это кто был!

Теперь я с особым нетерпением ждал ответов из музеев. Через несколько недель прибыло первое письмо — из Таллинна, из Музея КБФ. «Уважаемый товарищ Геманов! — писал начальник музея подполковник Владимир Иванович Гринкевич. — К сожалению, мы не имеем никаких данных о запрашиваемом Вами событии. Если Вы узнаете подробности, сообщите, пожалуйста, нам…»

Вот те на! В музее флота нет ничего о событии, и не рядовом, происшедшем на этом флоте?!

Наконец прибыл ответ из Центрального военно-морского музея.

«Уважаемый Виктор Степанович! — писал бывший в то время начальником отдела истории флота капитан 2-го ранга Павел Куприянович Азаров. — К сожалению, мы мало чем Вам можем помочь. О членах экипажа ПЛ „С-13“ у нас почти нет сведений… Мы имели связь с командиром А. И. Маринеско, когда он был жив…

Несколько адресов мы все-таки нашли, сообщаем их вам:

1. Замотин Павел Иванович — Ленинград, Васильевский остров, 8-я линия, д. 27, кв. 5.

2. Золотарев Михаил Геннадьевич — Ленинград, Перевозный переулок, д. 23/25, кв. 18.

3. Курочкин В. А. — Ленинград, ул. Радищева, д. 4/5, кв. 8.

4. Филов Н. А. — Ленинград, Васильевский остров, Средний проспект, д. 35, кв. 5…

Виктор Степанович, — писал в заключение Азаров, — если Вам удастся установить связь с другими членами экипажа этой подводной лодки, сообщите, пожалуйста…»

Итак, передо мной оказалась долгожданная ниточка. Можно написать по указанным адресам письма, попросить героев рассказать о себе, о знаменитой атаке. Но даже для меня, начинающего историка, не было секретом, что многие, очень многие фронтовики не любят писать. Тем более о себе, о своем вкладе в победу. С одной стороны, излишняя скромность, щепетильность настоящих героев в вопросах заслуг и славы; с другой — нежелание и неумение излагать на бумаге подробности событий и свои действия. Лучшее, что возможно в этом случае, понимал я, — личная встреча, разговор по душам. Надо ехать в Ленинград!

Легко сказать: надо в Ленинград. А как практически реализовать такой план? К этому времени я уже был переведен служить в редакцию флотской газеты «Страж Балтики», в которой прежде не раз выступал со статьями и корреспонденциями, стихами и заметками. Мне казалось, это даже к лучшему: поиск материалов о героизме балтийцев в годы Великой Отечественной войны — прямой долг военных газетчиков, их родное дело. Так казалось мне, начинающему журналисту. Однако недельные, месячные и перспективные планы редакции, требовавшие не столько материалов военных лет, сколько вестей об учебных буднях, постановочных и аналитических статей о нынешней жизни военных моряков, диктовали свое. Ведь корреспондентов в редакции очень мало. Все же я решился обратиться к главному редактору газеты капитану 1-го ранга Филиппу Федоровичу Камойлику. Сам бывший фронтовик, участник Великой Отечественной войны, он сразу же понял меня и одобрил мой план.

— Добро. Только могу дать всего трое суток…

Лучшего я и не смел ожидать.

Ленинград послевоенный! Если в первые годы в нем восстанавливались разрушенные здания, ремонтировались мосты и трамвайные пути, засыпались воронки от фашистских бомб и снарядов, то теперь здесь шло огромное строительство. Росли новые корпуса заводов и фабрик, возникали новые жилые кварталы — десятки больших высотных домов с магазинами, кинотеатрами, больницами. Из прежде перенаселенных старых домов центра все больше жителей перебиралось в новые квартиры севера, северо-востока, юго-запада.

Ленинград в общем-то я немного знал. Первое знакомство состоялось летом 1947 года, когда делал попытку поступить в Военно-морское подготовительное училище, потом учился на политфакультете специальных классов.

«Куда же направиться прежде всего? — размышлял я. — Вероятно, логичнее начинать с Васильевского острова, ведь там находятся двое из известных музею членов экипажа…»

Как я полагал, такое решение было оптимальным еще и потому, что на Васильевском острове размещается и сам Центральный военно-морской музей. Можно сразу же посоветоваться с его сотрудниками, попросить помощи…

Медленно, невообразимо медленно, как мне казалось, двигался автобус. Но вот наконец промелькнули металлические переплеты моста Лейтенанта Шмидта, правый поворот, остановка. Вот они, знаменитые Ростральные колонны, а напротив — здание музея. Это главные мои ориентиры. Отсюда идти только пешком, иначе не найду нужные дома на 8-й линии и Среднем проспекте. Огибаю, оставляя слева, здание музея. Средний проспект. Вот и дом 35 — четырехэтажное серое здание. Довольно мрачный, сырой подъезд. Звоню в квартиру, взволнованный, внутренне напряженный. «Что меня ждет? Кто встретит? Как начать разговор?»

— Вам кого? — спрашивает приоткрывшая дверь женщина.

— Товарища Филова.

— Филов здесь не живет…

— А где?

— Не знаю!

Вот те на! Непредвиденное обстоятельство. Что же теперь делать, где искать его? А может быть, сначала проверить второй адрес, благо он поблизости? Потом уж снова возвратиться к поиску Н. А. Филова…

Признаюсь сразу, в тот раз ничего я о Николае Александровиче не узнал. Лишь позднее, когда установилась связь со многими членами экипажа «С-13» и был уточнен список участников легендарного боевого похода, оказалось, что капитан-лейтенант Филов в годы войны был комиссаром на одной из «щук», что к «С-13» он никакого отношения не имеет. Тем более к тому времени капитана 1-го ранга запаса уже не было в живых…

Итак, на поиск 8-й линии!

Несколько кварталов преодолены в считанные минуты. Вот и дом 27, квартира 5. Легко понять мое состояние после неудачи с адресом Филова.

— Павел Иванович Замотин? — Пожилая женщина сочувственно смотрит на меня. — Нет его. Переехал на новую квартиру.

— А вы не знаете его адреса?

— Откровенно говоря, не интересовалась. Да вы спросите в адресном бюро.

Тоже верно. Как это я не догадался?! Правда, возникло сомнение: пока доберусь до справочного, потеряю немало времени. Может быть, пока заняться оставшимися двумя адресами, а потом уж вернуться к поиску Замотина? Так и решил, и, как оказалось, правильно. Потому что позднее узнал, что Павел Иванович был командиром группы движения подводной лодки «С-13», но задолго до боевого похода, о котором будет рассказ. В конце 1943 года он убыл на другую лодку.