Виктор Геманов - Подвиг тринадцатой. Слава и трагедия подводника А. И. Маринеско

Александр Иванович Маринеско уже несколько раз обращался к своему комдиву Евгению Гавриловичу Юнакову, потом к комбригу Андрею Митрофановичу Стеценко, наконец — к командующему флотом:

— Когда же в море? Когда в боевой поход? У всех на счету если не потопленный транспорт, то боевой поход. Чем хуже я?

— Скоро! — отвечали ему.

Лодка стояла у борта плавбазы «Аэгна» на Малой Невке возле моста Строителей. Район довольно опасный: почти ежедневно фашисты осыпали снарядами стоянки боевых кораблей. Но беда до сих пор миновала «малютку». Правда, в один из налетов ранены были сразу двое: механик Новаков и старшина моторной группы мичман Петровский. Только в госпиталь они не легли, остались на базе.

Тринадцатого февраля сорок второго года, когда команда, завершив наконец-то ремонт, сошла с лодки на плавбазу на обеденный перерыв, разразился жесточайший артналет. Один из фашистских снарядов ударил почти в середину лодки ниже ватерлинии. В пробоину размером полтора на полтора метра хлынула вода. Она заполнила четвертый и пятый отсеки. От взрыва деформировались и лопнули несколько шпангоутов, были повреждены приводы кормовых горизонтальных рулей, оборваны несколько электрокабелей. Вышли из строя все измерительные приборы…

Вся предыдущая работа насмарку! Как не прийти в отчаяние?

Но сокрушайся не сокрушайся — надо снова ремонтировать корабль. Хорошо еще, что моряки, стоявшие в тот день на вахте, предотвратили худшие последствия. Как было установлено потом, дежурный по лодке старшина 2-й статьи П. Фролаков и задержавшийся в отсеке старшина электриков мичман Старостин своими силами сумели загерметизировать лодку. А уж потом подоспевшие моряки во главе с боцманом завели пластырь. Вскоре трюмные пустили помпу на осушение отсеков…

За мужество, самоотверженность и отличную работу при вводе лодки в строй командующий КБФ наградил командира электромеханической боевой части А. В. Новакова орденом Красной Звезды, старшину электриков Н. И. Сергеева — медалью «За отвагу». Грамоты наркома ВМФ была удостоена большая группа подводников, в том числе А. И. Маринеско, мичманы И. Т. Петровский и В. Г. Глазунов, старшина 2-й статьи П. С. Фролаков…

Только теперь стало известно, что командование не зря обещало Маринеско скорый выход в море. «М-96» должна была отправиться в боевой поход в составе первого эшелона лодок в июне сорок второго. И вот этот артналет… Из-за него первый боевой поход «М-96» состоялся лишь в августе в составе второго эшелона лодок прорыва.

… Поздно вечером 10 августа из Кронштадта вышла группа кораблей. Впереди — три тральщика, затем подводный минный заградитель «Л-3» под командованием П. Д. Грищенко, за ним — «девяносто шестая», а замыкающими два катера — морских охотника.

Накануне на «малютку» прибыл новый штурман — старший лейтенант А. А. Кондрашов. Еще ранней весной он, помощник командира одной из ремонтирующихся подлодок, обратился к комбригу с письменной просьбой. «Мне совестно, — писал он, — что мой отец воюет на фронте, а я нахожусь в осажденном городе и не участвую в боевых походах». Командующий разрешил ему пойти на «М-96». Надо сказать, молодой и энергичный штурман понравился экипажу. Чувствовалось, что штурман он отменный. Словом, зарекомендовал себя хорошо. И ведь надо такому случиться: когда А. И. Маринеско ушел командовать «тринадцатой», Кондрашова назначили командиром «М-96», а в следующем боевом походе он погиб вместе с экипажем… Как все-таки сложно бывают взаимосвязаны судьбы людей и кораблей! Вероятно, А. А. Кондрашов и не предполагал, выходя в море на «М-96», какую роль она сыграет в его судьбе!

Весь следующий день лодка лежала на грунте в бухте острова Лавенсаари. Командир справедливо опасался, что она может быть обнаружена вражеской авиацией. К тому же перед выходом нужно было получить последние данные об обстановке в районе перехода.

Только 12 августа «девяносто шестая» вышла в море. Но при форсировании гогландской противолодочной позиции она была обнаружена дозорными кораблями фашистов. Правда, командир не сплоховал. Выполнил один резкий маневр, другой, направив лодку к минному полю. Фашистские корабли, сбитые с толку, отстали…

Двое суток вел Александр Иванович разведпоиск в районе Хельсинки — Таллинн. Искусно пряча перископ среди разгулявшихся в заливе пенных барашков, «М-96» делала галс за галсом. В рубке шла напряженная работа — командир, не отрываясь от окуляра перископа, называл увиденные на берегу и в заливе объекты. Штурман скрупулезно заносил все это на карту. А два дня спустя в районе маяка Порккала-Каллбода Маринеско в перископ обнаружил большой конвой…

Вот как вспоминал об этом сам Александр Иванович: «Прошло десять суток. Топливо на исходе. Противник не обнаружен. 14 августа утром начали обратный переход с прорывом противолодочного барража. Когда прошли барраж у берега Порккала-Удд, акустик доложил, что слышит частые взрывы. Что бы это было? Поднимаю перископ, осматриваюсь. Вижу транспорт водоизмещением около 7 тысяч тонн и две шхуны, идущие в охранении трех катеров. Это они в порядке профилактики бросают глубинки. Лег на боевой курс, определив предварительно элементы движения транспорта. Дал залп из правого торпедного аппарата. После взрыва увидел в перископ поднятую корму с вращающимся гребным винтом: транспорт тонул. Катера сначала сбились в кучу, а потом ринулись бомбить район. Опустив перископ, оторвался…»

Командир скупо, схематично поясняет происшедшее. Он не пишет здесь, но в вахтенном журнале есть запись, что катера сбросили 12 глубинных бомб, от близких взрывов которых на лодке вышла из строя часть измерительных приборов, погас свет, в районе четвертой цистерны главного балласта лопнул шов прочного корпуса, вышел из строя гирокомпас. Началась борьба за живучесть лодки. Инженер-механик, он же секретарь парторганизации, А. В. Новаков организовал ремонт… А хитрец командир тем временем уводил лодку все дальше, неожиданно для фашистов направляя ее к Палдиски, а не к Кронштадту. Он ведь понимал, что гитлеровцы и не подумают искать «малютку» в противоположной стороне!

Четверо суток, пока шел ремонт, «М-96» маневрировала в районе вражеской базы. Командир, не теряя времени даром, дополнительно собрал ценные сведения о характере движения фашистских судов, о системе корабельных дозоров, о фарватере. Наконец развернул лодку на курс в Кронштадт.

Тяжелый это был поход. «Малютка» ровно половину пути прошла в подводном положении, форсировала при этом более 20 линий минных заграждений, трижды касалась минрепов, не раз была на грани гибели. Однако экипаж выдержал все испытания.

Правда, на подходе к Лавенсаари, увидев идущие навстречу два наших катера МО и предположив, что они встречают его «малютку», Маринеско всплыл. А катера, открыв по лодке артиллерийский огонь, устремились на нее в атаку.