Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6466 ( № 23 2014)

Я тайно писал для Маринки стихи.

Но классная наша, она же – учиха –

Меня выставляла… И делу конец.

Я крышку на парте отбрасывал лихо!

А в школе работали мать и отец…

А пончик с повидлом! За восемь копеек!

(Простите, друзья, – захлебнулся слюной…)

А лазов-то было, лазков и лазеек!

И нож перочинный – у каждого свой.

Мы бились нещадно, носов не жалели

За первое место в пацанском строю.

Мы «Взвейтесь кострами…» отчаянно пели.

А если вдруг кто-то орал: «Наших бьют!»…

Да я понимаю, что время другое,

И времени детские души под стать.

Но есть ли у них то, своё, золотое,

Чего не купить, не урвать, не продать?

Они не мечтают о сладкой конфете,

У каждого – куртка, у каждой – пальто.

Хорошие, чистые, умные дети…

А пёрышком «спутник» не пишет никто!

* * *

Разноплемённый балаган:

Телеведущие-кривляки,

Гроссшлюхи, смехачи-маньяки

Заполонили весь экран.

Смеясь, выносят приговор

Такой-сякой, но жизни – русской!

А им и водочка с закуской,

И телекамеры в упор.

Они с одесских мостовых

Слизали гаденькие строки,

А их под ручки – и в пророки…

Эй, кто-нибудь! Городовых!

ТРИ ШАГА

1.

Выглянул месяц, как тать, из тумана,

Ножиком чиркнул – упала звезда

Прямо в окоп… В сапоги капитана

Буднично так затекает вода…

Через минуту поодаль рвануло…

Замельтешили вокруг «светлячки»…

Встать не могу – автоматное дуло

Прямо из вечности смотрит в зрачки.

2.

Белый день. Белый снег.

И бела простыня.

Бел, как мел, человек.

Он бледнее меня.

Он лежит на спине,

Удивлённо глядит –

По отвесной стене

Страшновато ходить.

«Помолчите, больной.

Не дышите, больной», –

Говорит ему смерть,

наклонясь надо мной.

3.

Меня спросили: кем ты был?

Я не ответил. Я забыл.

Меня спросили: кем ты стал?

Я не ответил. Я устал.

Меня спросили: чем ты жил,

Какому богу ты служил,

Какого сына воспитал,

О чём несбыточном мечтал?

Жена в глаза взглянула мне:

Как страшно ты стонал во сне.

Теги:Владимир Шемшученко , поэзия

* * *

Жертвенное заклание

Воле моей вопреки -

Этот поток сознания,

Облечённый в четыре строки.

* * *

Третья ли мировая

Или простая ссора?

Крепко забита свая

Пагубы и раздора...

* * *

Пропагандисты всех мастей,

Гиены гадких новостей,

Всерьёз и без утайки

Закручивают гайки.

* * *

Путь босиком по стерне –

Ангелы слишком строги.

И всё же привиделся мне

Рай на краю дороги.

* * *

Я жертва страшных математик –

Кого там сжёг мангал-майдан?!

Я тоже – валенок и ватник,

А не заморская мадам!

* * *

Пока горюем мы, дыша

Горелым мясом человечьим,

Сияньем солнечным душа

Цветка – полна по самый венчик...

* * *

Что там стоит на кону?

Нас всех поглотил пожар!

Проговорили страну.

И не одну. А жаль.

* * *

Это стрельба не в спортивном тире!

Но этот и тот народ

смотрит войну в прямом эфире

под пиво и бутерброд.

* * *

Выпрастываясь из пелён,

Ты счастлив по всем приметам,

Но путь – предопределён

И заповедан...

* * *

Не велят нам небеса

Сотворить себе кумира.

Светлые мои глаза

Смотрят за пределы мира...

ВОРОН

Передо мною – чёрная как смоль –

ходила птица, причиняла боль

пронзительным и неслучайным взглядом.

И древним ассоциативным рядом...

* * *

Мы в тишине квартир

заткнули уши ватой.

Не мы взорвали мир!

Но будем виноваты.

* * *

Жить без опасений и опаски.

Ну а как иначе?

И дожить до следующей Пасхи.

Это ль не задача?

* * *

Меня достали без зазрения,

Своё гнездо в подвздошьи свили,

Упырь напрасного сомнения

И лопнувший пузырь гордыни.

* * *

Это предчувствие или чувство –

Как бы нам не пропасть?!

Небо висит над нами, как люстра,

Готовая вниз упасть...

* * *

От любви – кипяток в крови.

От тревоги – отнимаются ноги.

От беды – душу взроют кроты.

Господи, дай подмоги!

* * *

Мне этот мир торговли и тряпья

Не то чтоб чужд – в нём утопаю я.

Не то чтобы от гнева клокочу,

Но плавать в нём учиться – не хочу!

* * *

Если мой Шопен убегает в ночь,

Изнуряет уроками дух и тело,

Обувь промокшую снять помочь

Я бы ему хотела...

* * *

Дневать и ночевать

средь простыней измятых!

Старинная кровать

годов семидесятых

нисколько не скрипит,

а лишь от счастья млеет.

А тот, кто сладко спит,

любить, поверь, умеет.

* * *

Как неприглядно это пророчество –

Поизносилась русская знать!

Ваше высочество,

как ваше отчество?

А ещё и Отечество

хотелось бы знать...

В БОЛЬНИЦЕ

Люди разные – помятые, добряки и бесноватые,

молодняк и старцы – чу! – к одному сидят врачу:

"Врач любезный! Царь небесный!

Проведи над этой бездной!

Что былое ворошить?

Разреши ещё пожить!"

* * *

Нравится мне вспоминать, как весною

я шелестела густою листвою,

главным богатством своим обладая –

вечнозелёная и молодая!

* * *

Я живу себе, не знаю –

сколько мне положено.

Звёздная стезя сквозная

сквозь меня проложена.

* * *

Себя утешая изустно,

Грядущее переверстать.

Хоть жить и печально, и грустно,

Не хочется – перестать!

ПОЛНОЛУНИЕ

И ты, луна! И ты – туда же!

Твой свет нелегитимен даже!

Тебя никто не избирал!

Катись, родная, за Урал!

* * *

Меня мой ангел долго не искал,

Мы вместе с ним дела мои вершили,

Я не живу в расщелине меж скал,

А только на горе и на вершине.

* * *

Мне надоело быть самой

В таком забвении глубоком.

Я, словно дерево зимой,

Питаюсь тайным вешним соком.

Теги:Лидия Григорьева , поэзия

12 июня во многих московских храмах пройдут панихиды по жертвам трагедии в одесском Доме проф­союзов, в том числе и по поэту Вадиму Негатурову[?]

В Советском Союзе был популярен поэтический сборник "Имена на поверке", составленный из стихотворений поэтов, погибших в битве с фашизмом. Кто бы тогда подумал, пусть бы и в страшном сне увидел, что этот список спустя 70 лет после войны будет продолжен? И где - в городе-герое Одессе, куда из города-героя Киева прибудут фашистские боевики убивать русских антифашистов. Они никого не стеснялись и ничего не боялись – противостоящие им люди были безоружны. На вооружённого противника эта публика кидается с куда меньшим энтузиазмом. «Просвещённая Европа» не видит на Украине фашизма. Ещё бы: они ведь не знают его в лицо – только с тыла. Но мы-то помним их – тех, кто пришёл на нашу землю, узнаём под любыми брендами. Как раз об этом писал пополнивший список погибших поэтов: