Владимир Воронов - Продать и предать. Новейшая история российской армии

Вот и все, что можно сказать о «реформе», итогом которой фактически стала полная дискредитация офицерской службы. И любой юноша, желающий надеть офицерские погоны, знает: жилья для основной массы кадровых военных как нет, так и не будет, хорошего образования — нет, перспектив по службе — тоже нет. Да и вообще уже впору говорить про развал всей существовавшей системы обороноспособности, при отсутствии замены чем-либо адекватным. Потому что набивание карманов превратилось в самую главную и, похоже, уже единственную цель «реформаторов». В том числе самого заслуженного из них, Сердюкова. Но какой с него спрос, ведь он всего лишь «стойкий верный солдат Путина»…

Как известно, с высоких стен Кремля регулярно — раз в год, в канун 9 мая — раздаются дежурные посулы обеспечить ветеранов Великой Отечественной войны квартирами: к 60-летию Победы, к 65-летию… Быть может, кто-то и дождался. Еще с тех же стен почти с той же регулярностью обещают закрыть вопрос о жилье для офицеров и прапорщиков — то к 2005 году, то к 2010-му… Как некогда это обещали и тем кадровым военным, кого увольняли еще в конце XX века.

Сколько их, вышедших в запас и отставку после 1991-го, ведают лишь те, кто делиться с нами этими «секретными» сведениями не спешат. Хотя какой уж там секрет, если за борт чохом порой выставляли сотни тысяч офицеров, прапорщиков и мичманов. В декабре 2005 года казенная «Российская газета» проболталась, что в квартирной очереди маются 570 тысяч военнослужащих и отставников. Несколько ранее, в феврале 2003 года, вдруг сделала открытие и Счетная палата: «Из имеющегося в Вооруженных Силах ведомственного жилого фонда в объеме 769 тыс. квартир только 242,7 тыс. квартир (31,6 процента) заселены семьями военнослужащих». А остальные 68,4 % — 526,3 тыс. Квартир — оказывается, используются «лицами, утратившими связь с Вооруженными Силами»: бывшими военнослужащими, отставниками, которым идти просто некуда — положенного жилья им так и не дали. Но этим ветеранам, можно сказать, еще «повезло», в отличие от тех, кому после увольнения пришлось оказаться на улице — буквально.

Теоретически офицерское (и прапорщицкое) бесквартирье власть тревожило как бы всегда, но как-то слегка. 22 февраля 2000 года на совещании по вопросам социального обеспечения военнослужащих в Волгограде и. о. президента Владимир Путин с тревогой отметил: «Сегодня каждая пятая офицерская семья — бесквартирная». Но «особо остро стоит вопрос решения жилищной проблемы для уволенных в запас». После чего следовал вроде бы здравый вывод: «В армии понимают, что не может быть никакого реформирования Вооруженных сил, если мы не решим эту проблему». И стали решать: уже в конце 2000 года появилась утечка информации, что вскоре уволят 600 тысяч офицеров, из которых 80 % (т. е., 480 тысяч!) жилья не имеют. Это — не считая тех 46 % ветеранов ВС, которые к тому времени тоже были без квартир.

Дальше на высоком официальном уровне пошла такая цифровая эквилибристика, любой цирк отдыхает. В феврале 2001 года за подписью Сергея Иванова, тогда еще секретаря Совета безопасности, появился проект решения Совбеза «О состоянии и перспективах решения социальных проблем военнослужащих». Из него следовало: на 1 ноября 2000 года в российской армии было 94,5 тысячи бесквартирных военнослужащих, а «количество граждан, уволенных с военной службы и нуждающихся в получении жилья, увеличилось со 112 тыс. до 164 тыс. человек». И далее констатация жуткого факта: «Общее количество военнослужащих, нуждающихся в получении жилья… сохранится на уровне 460 тыс. человек». Выводы, как водится, грозные: «принять к сведению», «ускорить доработку», «проработать вопрос», «изучить вопрос», «разработать и принять постановление», «продолжить работу по поэтапному переходу», «подготовить проект», «разработать проект»…

Все, разумеется, было исполнено — изучили, проработали и даже приняли. К сведению. Поэтому на совещании с руководящим составом Вооруженных сил 12 ноября 2001 года президент РФ имел полное право с удовлетворением произнести: «Разработаны планы по решению жилищной проблемы: без решения этого вопроса вообще невозможно говорить о реформе Вооруженных сил». 28 августа 2002 года на совещании с командованием Тихоокеанского флота Верховный главнокомандующий поведал адмиралам: «Серьезные усилия прилагаются и для обеспечения военнослужащих жильем». Бесквартирных же офицеров и прапорщиков, по данным комитета Госдумы по делам ветеранов, на тот период (октябрь 2001 года) было не менее 210 тысяч.

Но в марте 2003 года официальные органы неофициально запускают информацию, что бесквартирных офицеров и прапорщиков в армии и на флоте «всего» 94 тысячи. И хотя почти столько же нуждалось в улучшении своих жилищных условий, но теперь цифра уже не выглядела устрашающе — если сравнивать ее с предыдущими. Но в феврале 2004 года тогдашний начальник строительства и расквартирования войск — заместитель Министра обороны РФ Анатолий Гребенюк привел такие данные: на 1 января 2003 года было 170 464 бесквартирных военнослужащих, к 21 февраля 2004-го — 164 681. Просто потрясающие сведения: с точностью до человека такие данные до того никогда не сообщались. После — тоже. Видимо, потому, что они расходились с цифрами, озвучиваемыми министром и Верховным главнокомандующим. Потому как ровно через месяц, 23 марта 2004 года, на совещании по проблемам обеспечения военнослужащих жильем президент пообещал всем офицерам — нет, не квартиры — деньги на приобретение жилья. Сообщив: с 1 января 2005 года стартует накопительная программа обеспечения военнослужащих жильем. Тогда же министр обороны Сергей Иванов привел цифры: в жилье нуждаются более 136 тысяч семей военнослужащих. Тут некоторое расхождение с данными генерала Гребенюка — почти на 30 тысяч. Но более существенна иная «проговорка» министра: «В настоящее время практически каждая третья семья офицера или прапорщика не имеет квартиры». К осени того же года Сергей Борисович, видимо, согласился со сведениями подчиненных, что без квартир у нас 164 тысячи военнослужащих. Однако 31 января 2005 года он вдруг заявил: «На сегодняшний день у нас бесквартирными являются 134,9 тысячи семей военнослужащих. Из них 90 тысяч нуждаются в постоянном жилье и 44,9 тысячи — в служебном жилье». А еще выходило, что всего лишь за три месяца количество нуждающихся усохло аж на 30 тысяч. Неужто рассосалось? Вот что сертификат животворящий делает!

Но в ноябре 2005 года Верховный главнокомандующий вдруг произнес страшное слово: «надувательство». Цитирую: «Недопустимо, когда средняя по стране цена одного квадратного метра жилья — 29 тысяч рублей, а мы в сертификат закладываем 11. Что хочешь, то и делай. Как же так? Что же мы людей за нос-то водим? Ведь на практике к чему это приводит? Приходит человек к командованию части: хочешь — бери, хочешь — не бери. Не взял — ему предлагают где-нибудь в Тмутаракани. Отказался — все, гуляй, Вася, мы тебя вычеркиваем, мы тебе ничего не должны! Нужно это надувательство прекратить немедленно». Так Госпрограмма жилищных сертификатов обрела свое истинное определение. Правда, офицерам, прапорщикам и даже мичманам от этого в их виртуальных квартирах легче не стало.