Владимир Воронов - Продать и предать. Новейшая история российской армии

При всем этом ни из каких открытых (и закрытых) источников невозможно выяснить ничего внятного о… стрелковом вооружении. Да и будет ли вообще решаться проблема переоснащения российских военных качественно новым стрелковым оружием нового поколения?

Официальные источники глухо молчат, когда же задаешь вопрос чиновникам, те морщатся, словно их спросили о чем-то неприличном. В поисках ответа проштудировал увесистый томище с многообещающим названием «Вооруженные Силы Российской Федерации: модернизация и перспективы развития». Формально, это издание — весьма информативное — как бы неофициальное. Но сам факт редактирования книги Игорем Коротченко, председателем Общественного совета при Министерстве обороны, уже говорит о многом: такие неофициальные труды, насыщенные обильной и деликатной информацией, без официальной поддержки увидеть свет не могли. По сути, это вполне официальная точка зрения, только высказанная неформальным способом.

Так вот, в этом колоссальном опусе подробнейшим образом исследована Государственная программа вооружений (ГПВ) на период 2011–2020 годов, собственно формирование «нового облика» ВС, реорганизация системы управления, есть глава о современном состоянии и перспективах развития Стратегических ядерных сил; есть про самолеты — вертолеты — танки — корабли — спутники. Даже про боевую экипировку есть. А вот о новейшем стрелковом вооружении и перспективах его развития — ничего! Если не считать общих фраз, что «планируется обеспечить приоритет технического уровня носимого вооружения, экипировки и специального оснащения с лучшими зарубежными аналогами, включая стрелковое и холодное оружие…». А еще о необходимости «продлить ресурс образцов вооружений» за счет «минимальной замены (обновления) отдельных составных частей». И как бы мимоходом констатируется, что «даже в пределах максимального объема финансирования ГПВ» средств на «равноценную модернизацию вооружений всех видов и родов войск не хватит». — Но ведь если «почти половина всех средств, выделяемых на вооружения, — как признают сами эксперты, — разворовывались», тогда конечно, никаких денег не хватит!..

Как известно, руководители страны оружейных проблем не чураются и в промежутках между амфорами и полетами с журавлями порой наносят визиты на оружейные заводы, КБ и стрельбища. По репортажам видно, как они внимательно выслушивают директоров и конструкторов, оценивающе прикидывают в руках навороченные автоматы, пистолеты-пулеметы, да и просто пулеметы с пистолетами. В феврале 2008 года Дмитрий Медведев, тогда еще первый вице-премьер, самолично выточил на «Ижмаше» автоматный ствол, гордо заявив: «Ижевское оружие — гордость российской промышленности». Порой стреляют из них: в тире штаб-квартиры ГРУ Генштаба Путин однажды пострелял из пистолетов Макарова и Стечкина. А Медведев, будучи президентом, добрался даже до древнего пулемета Максима и снайперской винтовки.

Винтовка, правда, была английской — AW: ее ныне закупают за рубежом, оснащая снайперов ВДВ. Потому что ничего сопоставимого — по боевым возможностям и качеству — отечественные оружейники, оказывается, не делают. По тем же причинам Министерство обороны решило оснастить разведывательные подразделения ВДВ и спецназ снайперскими винтовками австрийской компании Steyr Mannlicher. А у спецподразделений ФСБ на вооружении вроде бы уже и финские винтовки — Sako TR-G21 и TRG22.

А в конце 2011 года представители Министерства обороны вдруг заявили, что прекращают закупки автоматов Калашникова. Эхо от поднявшегося тогда шума гуляет до сих пор, хотя ничего сенсационного в этом нет. Министр обороны Анатолий Сердюков еще в 2010 году на закрытых слушаниях в Госдуме назвал «калаши» морально устаревшими. Уже весной 2011 года, развивая мысль своего министра, главком Сухопутных войск Александр Постников заявил, что производимое нашей промышленностью вооружение, в том числе стрелковое, по своим параметрам «не соответствует образцам НАТО и даже Китая».

Начальник Генштаба генерал армии Николай Макаров, сообщив в сентябре 2011 года, что военные отказываются от закупок АК-74, причину назвал деликатную: мобилизационные запасы автоматов просто превышают потребности в десятки раз.

— Главная проблема нашего стрелкового оружия в том, что его сделано очень много, — пояснил мне известный военный эксперт Виктор Литовкин, ответственный редактор «Независимого военного обозрения», — склады забиты автоматами Калашникова. Их на этих складах, даже по официальным данным, 17 миллионов штук! Да если даже у каждого в армии будет по два автомата, и тогда их нужно только 1,5 миллиона. С пистолетами Макарова аналогичная история: их около шести миллионов штук…

Но уже в ноябре 2011 года, выступая в Общественной палате, начальник Генштаба заявил: военных не устраивает, что ряд образцов российских вооружений, в том числе и стрелковых, уступает зарубежным аналогам. В детали генерал Макаров дипломатично вдаваться не стал, но знающие люди расшифровали, что не устраивает армейцев в АК-74. В первую очередь, недостаточная точность и кучность стрельбы, чрезмерная отдача, слишком сильное подбрасывание при стрельбе очередями, плохая эргономика и проблематичность оснащения конструкции современными прицельными приспособлениями.

Бывший первый заместитель министра обороны Владимир Поповкин (ныне руководитель Роскосмоса), тоже высказался за такую модернизацию автомата Калашникова, которая по дальности, кучности и точности стрельбы «поставит это оружие в один ряд с лучшими мировыми образцами». По сути, устами генерала Поповкина российский генералитет открыто признал, что автомат Калашникова в когорту лучших мировых образцов уже не входит!

Министр обороны Анатолий Сердюков в интервью казенной «Российской газете» признал, что его министерству все время приходится «подталкивать» промышленность к разработкам новых образцов специального и «классического» стрелкового оружия. Но, видимо, не особо успешно, хотя, бросает реплику министр, «пистолет и автомат — не такая уж сложная продукция». И прозрачно намекает, что «не исключен вариант, когда частники сделают автомат лучше, чем тот, что предлагают известные заводы». Но при этом Сердюков вновь уточнил, что численность российских вооруженных сил миллион человек, а «имеющимися «Калашниковыми» можно оснастить несколько таких армий». Потому сначала надо «разобраться с тем, что у нас есть», только после этого рассмотреть новые образцы и лишь затем начать закупать что-то новое. В переводе на русский, это означает: стрелковое оружие нового поколения, сопоставимое с лучшими мировыми образцами, в обозримом (и необозримом) будущем российскому солдату не светит. Если только этот солдат сам себя не перевооружит — за свои денежки…