Андрей Фурсов - Вперед, к победе

В конце жизни Маркс сказал, что если бы он писал «Капитал» заново, то начал бы не с собственно «Капитала», а с государства. Если писать «Капитал» сегодня, когда капитал, отвешивая прощальный поклон, корчась, уходит в прошлое, начинать работу о капитализме надо с закрытых наднациональных структур управления: именно они придают капсистеме целостный и завершённый характер, а её истории — проектно-конструкторский характер.

С.П.: — Поясните, что Вы имеете а виду?

А.Ф.: — В середине XVIII в. в Европе произошёл великий эволюционный перелом: история из преимущественно стихийной стала преимущественно проектноконструктируемой.

Это не значит, что до середины XVIII в. не было групп и сил, пытавшихся, причём нередко успешно, направлять её ход. Однако в середине XVIII в. появились три фактора, которые внесли качественное изменение в исторический процесс. Это начало формирования массового общества, небывалое усиление финансового капитала и резкое усиление общественной роли информационных потоков. Попробуйте управлять общиной, кастой или полисом — структурами, укоренёнными в традиции и ведущими себя как коллективный социальный индивид. Другое дело — массы, т. е. атомизированно-аггрегированный человеческий материал, массовый индивид, которым легко манипулировать: выход масс на сцену истории предоставил огромные возможности манипуляторам. Это первое. Второе: резко усилившаяся борьба за гегемонию в мировой капиталистической системе между Великобританией и Францией, военные нужды других государств, а также начавшаяся индустриализация колоссальным образом стимулировали развитие в XVIII в. финансового капитала, подготовленное

XVII веком (от создания в его начале Standard Chartered Bank Барухов до создания в его конце английского Центрального банка). XVIII век — это такой рывок в развитии финансового капитала, который не снился ни Барди, ни Перуцци, не говоря уже о Фуггерах и Медичи. Третье: информационный бум XVIII в., который позволил «паковать» информацию и использовать её для воздействия, прежде всего, на элитарные группы. Классический пример — «Энциклопедия», с помощью которой в течение нескольких десятилетий французская элита морально была подготовлена к принятию революции. Иными словами, в середине

XVIII в. произошло соединение Вещества (массы), Энергии (денег) и Информации (идей). Сплетённые в тугой узел, эти субстанции оказались под контролем определённых групп, которые в течение нескольких десятилетий подготовили ситуацию и человеческий материал для эпохи революций (1789–1848).

Однако не надо думать, что проектно-конструкторская эпоха истории — это всегда триумф конструкторов-проектировщиков. Есть ещё такая штука, которую Гегель называл «коварством истории». Например, те силы, которые планировали свержение самодержавия, уничтожение России и использование революции в России для сокрушения всех преград на пути капитала, вряд ли могли предположить, что команда Сталина поломает проект «мировая революция», спутает карты левым (Коминтерн) и правым (Фининтерн) глобалистам, реализовав проект «социализм в одной, отдельно взятой стране», восстановит империю в виде мировой системы социализма и оттянет глобализацию («венециизацию») мира почти на сто лет. Другое дело, что действия Сталина со товарищи были выражением законов и логики развития большой системы «Россия», которую на тот исторический момент глобалисты, по ряду причин, не смогли пересилить. Вывод: конструирование истории-это схватка проектов, систем и элит, которую советская элита сталинского образца выиграла, а послевоенного — проиграла. Проиграла, потому что, по мере интеграции с середины 1950-х годов в мировой рынок, утрачивала глобальное видение. И с тех пор ситуация у нас развивалась по логике сужения видения и измельчания интересов. На Западе и с Запада же, напротив, хотя и с немалыми изъянами, шагает проектно-конструкторский подход. Пора и унять молодца. Последняя Большая Охота капитализма — это, во многом, проект. И надо сделать всё, чтобы не просто поломать его, а развернуть против проектантов, да так, чтобы эта охота стала последней именно для них. Как говаривал Гамлет, «Ступай, отравленная сталь, по назначенью».

В оценке уходящего года принято фиксировать наиболее важные события. Однако, как писал историк Фернан Бродель, событие — это пыль, имея в виду, что смысл события проявляется только в более широком временном (и пространственном — добавлю я) контексте, в единстве с породившими его причинами и, что ещё важнее, последствиями — состоявшимися или прогнозируемыми, т. е. в комплексе тенденций. Иначе трудно понять суть. Не случайно Аллен Даллес заметил: человек не всегда может правильно оценить событийную информацию, но может уловить тенденции и сделать правильные выводы. Поэтому речь у нас пойдёт о таких событиях, в которых со всей очевидностью воплощаются определённые тенденции. Это крупные — каскадные — события, т. е. которые обусловлены целой совокупностью причин и обстоятельств и которые в свою очередь порождают целый комплекс (каскад) долгосрочных последствий.

2011 год был богат на события. Это арест и политикопсихологическое уничтожение Стросс-Кана, в котором нашла своё выражение схватка группировок за мировые финансы и Францию; визит Ху Цзиньтао в США, имевший далеко идущие последствия; появление в США новых способов конфискации «молодых денег»; новые разоблачения Ассанжа; судебный иск Березовского к Абрамовичу — великолепная иллюстрация природы и нравов российских «олигархов» и российской власти 1990-х годов; публикация в New Scientist 19 октября исследования Энди Коглана и Деборы МакКинзи глобальной корпоративной системы — штуки не менее сильной, чем откровения WikiLeaks. И многое другое.

Я, однако, выбираю следующие события: так называемая «арабская весна» на севере Африки, плавно перетёкшая в «сирийскую осень»; норвежский инцидент и кризис еврозоны. У каждого из этих событий — своё продолжение и свой антипод (действие рождает противодействие) и, что самое главное, несколько слоёв и скрытых шифров. Кроме того, по этим трём событиям разлиты и звучат рефреном ещё два макрособытия, становящиеся очевидными по мере того, как оседает пыль Истории. Это конец неолиберальной революции Хаоса, которая пожирает своих детей, а в конечном счёте себя, и конец постсоветской эпохи в РФ и мире. Начнём с Ближнего Востока.

Ясно, что на голом месте волнения не возникают, — из ничего ничего не бывает. Однако безнадёги хватает везде, и если бы это было достаточным условием революций, то полыхал бы весь мир. Столь масштабное макрорегиональное явление, как «арабская весна», требует серьёзной и длительной предварительной работы — организационной, финансовой и информационно-пропагандистской. Эта работа и была проведена и обеспечена силами извне арабского мира — можно назвать «имена, адреса, явки» (главным образом в США), причём подготовка велась несколько лет. И, кстати, особо не скрывалась. Результат мы видим.