Андрей Девятов - Красный дракон. Китай и Россия в XXI веке

В России у православных сохранились подвиги благочестия: личная милостыня и пост. На Западе же у протестантов поста вообще нет, а у католиков пост остался только на два дня перед Пасхой.

Психологию российского общества, живущего в холодных суровых условиях, выражает простая и неспешная еда и большая, чем на Западе, склонность к напиткам, "греющим душу". Тосты, как правило, произносятся и всегда содержат пожелание здоровья всем присутствующим. В узком месте русские сами организуются в очередь.

В традиционном сословном тоталитарном обществе наследуемый характер привилегий развращает высшие сословия (и дворян-чиновников, и купцов-промышленников), приводит их к бесславию, духовной деградации. В благополучное время уже третье (по закону Паркинсона) поколение наследников привилегий некогда "славных предков" жиреет, теряет деловую активность и идеалы общего с народом дела, что приводит их к упадку (конкурентов нет, и количество богатства у знати переходит в качество апатии, скуки и сладострастия). Деградация же знати вызывает у народа уже не просто неприязнь, а глухое, устойчивое омерзение и тоже потерю энтузиазма. В ответ знать платит народу ненавистью. Неизбежно наступает застой в развитии. Вожжи страха ослабевают. В обществе возобладают идеи либерализации, которые проталкивают активные из групп наивных "мечтателей" и "святых праведников" (революционеров, диссидентов). Знать ищет выхода, однако будучи уже неспособной к личному подвигу ради идеи склоняется к реформам в пользу либерализма. Пассивные трудовые сословия примыкают к либеральным идеям "союза завистников и неудачников". Происходит характерный для русских моментальный слом в никем не предвиденной резкой форме. Сословные границы рушатся. У "активных" открываются перспективы. Происходит перегруппировка в "верхах". "Мечтатели" при установлении нормальных деловых условий отсеиваются, а "хозяева" поднимаются и двигают вперед развитие. Народ, хранитель вековой коллективистской традиции и общинного духа, в своей массе не рассыпается на индивидуумов, эмоционально сопротивляется насилию озападнивания. Гармония в обществе восстанавливается в старой сословной форме: "знать/народ".

Лекарством для сословного общества Ф. М.Достоевский считал войну. Лекарством "отрадного для народа" моментального действия, поднимающего "дух народа и его сознание собственного достоинства". "Война равняет всех во время боя и мирит господина и раба в самом высшем проявлении человеческого достоинства — в жертве жизнью за общее дело, за всех, за отечество". Обе отечественные войны, несомненно, были таким лекарством.

Либеральные идеи реформ овладевали умами тоталитарного православного общества в периоды упадка с периодичностью в три поколения. Определяется это природным свойством, называемым в диалектике "отрицание отрицания".

В короткие периоды слома сословных перегородок и перегруппировки активных внутри общества основатели родов (особенно купеческих) первоначально выдвигались за счет выдающихся качеств по аристократическому принципу "личной годности". Через 50–75 лет большинство из родов, представленных уже не блещущими личными качествами внуками родоначальников, сходит со сцены, и возвышаются другие. Средний период процветания рода — три, максимум четыре поколения, то есть — 75, от силы 100 лет.

Одновременность возвышения и деградации аристократии закладывает цикл кардинальной перегруппировки верхов и либеральных реформ общества, "перемены гармонии", тоже раз в три поколения (в среднем раз в 60–90 лет).

На графике колебаний благополучия гармонии в России (рис.№ 3, стр.70) первый упадок, 1662 (±3) год, приходится аккурат на раскол русской православной церкви — апофеоз дисгармонии в обществе и государстве. Упадки и подъемы российского благополучия гармонии следуют в периоде трех поколений.

Так, после "смуты", спустя 76 лет после основания династии в 1613 году, с 1689 года началось правление третьего из Романовых — царя-реформатора Петра I Великого, силой перетряхнувшего общество на западный манер. Через 73 года после начала царствования Петра I в результате переворота к власти (с 1762 года) гвардией была возведена жена его убитого внука Екатерина II Великая, проведшая реформы и оформившая сословные привилегии дворян. Через 63 года в 1825 году "декабристы", аристократы-масоны, пытались перегруппировать общество, но были подавлены и произошло это только в четвертом от Екатерины Великой поколении при либеральных реформах царя-демократа Александра II Освободителя (правил с 1855 года, а отменил крепостное право в 1861 году). Еще через три поколения, в феврале 1917 года также аристократы-масоны по уговору с Западом свергли православного царя. Трехсотлетняя династия Романовых пала. Лавинная либерализация длилась всего восемь месяцев и завершилась Великим "Октябрьским переворотом", когда власть перехватили большевики. Незначительная, но самая активная политическая фракция представительной власти, возвышенные героические идеи и великий замысел которой увлекли массы и обеспечили ей победу в гражданской войне. А еще через три поколения (74 года), в 1991 году сам партийный царь с боярами-партократами под моральным давлением Запада окончательно предали тоталитарную мечту о справедливости для всех и отдали власть либералам. Произошел очередной слом сословных границ в традиционной форме переворота.

Причина приверженности российского общества к аристократии, его сопротивления и полной чиновной бюрократизации, и сплошной выборной демократизации, на мой взгляд, состоит в том, что холодная Россия представляет собой еще и уникальный конгломерат народов, где русские не составляют господствующую доминанту крови. Русская цивилизация принимала всех, кто овладевал русским языком. Таких племен и народов сейчас 120 или более. В России населяющие ее многочисленные народы и этнические группы сплочены в национальные острова и архипелаги среди моря русских и участвуют в государственной власти по аристократическому принципу. Что же касается моря русских, то среди них, благодаря суровым российским условиям, расстояниям и просторам, на местах воспроизводится тоже аристократия (выбиваются наверх "лично годные", их доверие ограничено самым ближним кругом, место при деле сохраняется в поколениях через родство).

А от бюрократической вертикали власти в России большого толка нет. Чиновник, из присущего чувства зависти к аристократически "лично годным", от личных жертвенных подвигов во имя высокой цели уклоняется и гасит благой порыв приказов. Российский аппаратчик ни шагу ради идеи не сделает, а уж защищать ее, рискуя собственной жизнью, — тем более не станет. Другое дело — аристократы духа, движимые волей, предваряемой представлением цели. Аристократов духа, у которых идея определяет желания, а желание превращается в волевой акт действия. В этом плане характерно замечание Верховного. правителя России времен гражданской войны адмирала Колчака. Он писал: "Скажу Вам откровенно: я прямо поражаюсь отсутствию у нас порядочных людей. То же самое у Деникина — я недавно получил от него письмо; то же и у большевиков. Это общее явление русское: нет людей. Худшие враги правительства — его собственные служащие". Вспомним и о трагической кончине самого Колчака, и многих других подвижников равно как белой, так и красной идеи среди русских.