Татьяна Москвина - Страус – птица русская (сборник)

Не знаем мы, что делать нам тогда,
Когда, о боги, понял я из ваших
Высоких и страннейших разговоров,
Нас бросите из вечности во время?

По крайней мере это будет долго?
Ведь скоро в школу.

Успокойтесь, дети.
Земная жизнь – вот лучшая из школ.
Вы будете задачею моею.
Ты, Унамор, ты, Бинамор, – вы, дети,
И на Земле вы будете мои.
Ты, Нея, ты, Арума, – не волнуйтесь.
Родитесь вы от друга и сестры.
Внимательнее слушайте себя.
Что б ни случилось там – вы возвратитесь,
А опыт обретенный мы обсудим.

Я не хочу обманывать детей.
Я расскажу им о земных пределах.
Когда-то там – а вас тогда на свете
И не было, младые божества,
Творец Отец в хорошем настроенье
Решил создать свободнейший, светлейший,
Да просто лучший из своих миров,
Где можно выбрать тьму, когда захочешь,
Где есть свобода и добра, и зла,
Где созиданье есть, есть разрушенье,
И каждый волен прямо от рожденья
Идти любой дорогой до конца.
Он создал мир двойных предположений,
Где на любое «я» есть властно: «ты»,
Где вечный океан рождает время,
А реки времени текут обратно в вечность,
И отпечаток жизни человечьей,
Не знача ничего, решает всё!
Он дал душе, закованной в матерью,
Свободный выбор. Лучший ученик,
Любимчик и красавчик, о котором
Столь живо говорил нам Ариэль,
Изобретатель зла и повелитель
Своих стихий, поспорил раз с Отцом,
Сказал ему, что этот мир погубит
И выберут его, а не Творца
Свободные от принужденья люди.
Он выиграл. Однако наш Отец —
С ним разве можно спорить!
Только в шутку!
Он вновь и вновь велит богам рождаться,
И понемногу, надобно признать,
Мы исправляем дело Люцифера.
Я думаю, что все пойдет на лад,
И коли в этот раз мы не погибнем…

Погибнем? Что такое «мы погибнем»?

Наш Фаэтон преувеличил, дети.

Что, воевать? Отлично. Не беда!
Ведь мы же молодые. Нам задачи
Должны перепадать и поважней!

Но там, в Земле, хотя бы есть любовь?

Ты, Нея, право слово, глуповата.
Учили ведь тебя, давно учили.
Любовь – основа всех миров Отца.

Итак, друзья, мы двигаемся дальше.
Для точного прямого попаданья
В наш новый план и в замысел Отца
Мы связаны должны быть непременно
Крепчайшею невидимою сетью —
То узы брака, дружбы и родства.
Чтобы выжить,
мы должны любить друг друга,
Поэтому обязаны узнать
Мы под земною грубою личиной
Наш подлинный и настоящий лик.
Не перепутать. Не пропасть. Не сбиться.
Не оттолкнуть пришедшего к тебе
Усталого замученного бога.
Не потерять себя. Давай, Гинора.

Я, Энамора, буду мать твоя.
И мать сестры твоей. Вот это дело!
Родить и воспитать тебя готова
И рада я такому назначенью.
Всегда я исполняла беззаветно
Все повеленья нашего Отца.
Я много раз бывала на Земле.
Я знаю искаженья темной жизни
И матерью хорошей для тебя
Надеюсь быть.

Ты, Лилиэль, рискни.

А, Энамора, я твоя сестренка,
Жена того, кто будет вечным другом
Тебе на этой брошенной Земле,
Которую всегда мне было жалко.
Нет, правда, в людях точно что-то есть!
Я искренне скажу: не понимаю
Тех вечных, кто не хочет породить
Во времени свое отображенье.
Какие жадные! Как берегут себя!
А я живу во времени свободно —
Я на Земле несчастной не была,
Жила легко и умирала просто.
Я ничего не свете не боюсь!

Сафира, ты. Но лишь одно осталось.

Моя душа к тебе стремиться будет
И здесь, и там. Подруга Энамора
И на Земле моей подругой будет.

«Бери любого из земных мужей».
Опять позор. Опять уничиженье.
«Бери любого из земных мужей».
Сама бери! Что мне мужья земные?
Сейчас из ничего слеплю любого!
А там они смеялись надо мной,
Топтали душу, разбивали сердце
И смели оскорблять мою любовь!
Отец, ты, может быть, и справедлив,
Но до чего же ты немилосерден!

(берет жребий)
На этот раз… твой муж.
Спасибо, вот удача мне сегодня!
Так буду я тобою обладать?
Но это, знаешь, стоит воплощаться!

Да, это план.

Благословен сей план.
Я умолкаю, всё – я подчиняюсь.

Ты, Рафаэль.

И, как всегда, твой друг
И муж сестры, прекрасной Лилиэль.

А, Рафаэль, занятное свиданье!

Зачем тебе я нужен, Лилиэль?
Я скромный исполнитель повелений,
Ты радостная вестница любви,
Нам на Земле придется нелегко.
Но буду я стараться, дорогая,
Беречь тебя и охранять всегда.

Ты так серьезен, милый Рафаэль!
Но будь хоть чуточку повеселее.
И Фаэтон сидит, нахмурив брови.
А ты-то что, приятель, приуныл?

Ты, Фаэтон.

Да. Я – любовь твоя.
Скажу по чести, мало во Вселенной
Созданий, изумляющих меня,
Но ты, моя небесная жена,
Ты есть одно из них, и это вечно.
Но жребий мой ужасен на Земле.

Как, Фаэтон! Как это может быть!
И здесь ты мой. И там моим ты будешь.

Предчувствия тяжелые томят
И не дают покоя. Энамора,
Твою любовь, твою судьбу и силу
Делю давно я в этом светлом царстве,
Опасностей не зная. Помнишь мир,
Который мы с тобою сотворили,
И сам Отец сказал нам: «Хорошо».
И он решил, мы связаны навеки.
Он позабыл – а он так долго не был
В земной юдоли, – что, упав отсюда
В долину страха, боли и тревог,
Мы можем потеряться, Энамора,
И я тебя забуду. Облик твой,
Из порченной материи рожденный,
Мне ничего не будет говорить.
А мой извечный враг, владыка ада,
Начнет сбивать, кружить, мутить и путать
Меня, чтобы я тебя не отыскал.
Ты знаешь, создан я в минуту страсти,
Ни удержу, ни меры, ни покоя
Не ведаю. И я… могу погибнуть.
Покинуть ваше общество, друзья,
И заплатить за грустные ошибки
Земли – своим законным вечным местом.

Но как меня ты мог бы не узнать?
Смотри, запоминай мое лицо.
Запомни голос. Я тебе не дам
Забыть меня, бродяга Фаэтон!
Здесь не ушел – и там ты не уйдешь.