Татьяна Москвина - Страус – птица русская (сборник)

Нина. Нет.

Елена Васильевна. Врешь.

Нина. А тебе какое дело?

Елена Васильевна. Такое дело, что у меня дочь сумасшедшая. Обе сумасшедшие вы со Светкой. Та по-своему, на мужиках рехнулась, а ты? Ведь это мираж, фикция, фантазия одна твоя!

Нина. Ты о чем?

Елена Васильевна. Убирала я тут твою комнату.

Нина. Мама!

Елена Васильевна. Господи! Ей тридцать два года, замужем второй раз, терапевт, специалист, две книги, а она письма пишет – кому? Артисту! Как девчонка, как идиотка, в актера влюбилась.

Нина. Замолчи наконец, гадина. Заткни свою пасть. Если я еще услышу хоть слово, я тебя на куски разорву. Не лезь в мою душу! Не лезь! Своей души нет, так мою не трогай! (Плачет.)

Елена Васильевна. У меня нет души? У меня сколько хочешь души.

Нина плачет.

Елена Васильевна. Да я тебе добра желаю всю жизнь. А если ты всё не то делаешь, что мне, молчать?

Нина плачет.

Елена Васильевна. Доченька, родная, перестань. Прости меня. Господи Боже мой. Да пиши ты кому хочешь. Ну любишь, так люби. Может, вам познакомиться как-то? Правда, говорят, он беспутный совсем, Евгений твой… Светозаров. Экая фамилия-то.

Нина. Это псевдоним.

Елена Васильевна. Господи, а настоящая фамилия как? Неужели Шапиро?

Нина. Хоть бы и Шапиро, какая разница.

Елена Васильевна. Тебе, конечно, никакой нет разницы…

Входит Александр (Рафаэль).

Александр. Нина, мама, привет!

Елена Васильевна. О, явился не запылился. Давай ужинать, герой.

Уходят в кухню.

Нина. Добрый вечер, Саша.

Александр. Ты плакала? Почему? (Кричит.) Мама, вы опять Нину обидели?

Елена Васильевна (Кричит) . Она сама себя обидела.

Александр. Ох, эти ваши вечные сцены. Неужели нельзя хоть немного беречь друг друга.

Нина. Хорошая фраза. Ты ее вставь в свою новую книгу.

Саша. Ты опять…

Нина молчит.

Саша. Скоро футбол по телевизору.

Нина. Иди смотри свой футбол.

Саша. А знаешь, деньги все-таки перевели. Так что на той неделе снова мы выходим.

Нина. Какая радость.

Саша. Радость небольшая – деньги хорошие.

Нина. И то хлеб.

Саша. А что, когда я написал про кота-людоеда, знаешь, сколько было звонков от читателей!

Нина. Интересовались психическим здоровьем автора?

Саша (смеется) . И это тоже.

Входит Елена Васильевна.

Елена Васильевна. Ешь да помалкивай.

Саша. С вашими котлетами, мама, я на всё готов. Да, Нина, не помню, говорил тебе, нет – мою книгу «Тихое счастье» взял читать один издатель.

Елена Васильевна. Тихо прочтет и тихо выбросит в тихую корзину.

Саша. А может, напечатают.

Елена Васильевна. Может, и напечатают. Мало ли всякого вздора печатают.

Саша. Ничего не вздор, Елена Васильевна. Вы совершенно не разбираетесь в литературе, а говорите.

Нина. Правда, мама. Саша неплохо пишет.

Елена Васильевна. Неплохо, а надо хо-ро-шо. Ты слишком добрый. Знаешь, что говорил Фолкнер? «Убей своих любимцев» – вот девиз настоящего писателя. Лев Толстой какую женщину бросил под поезд! Не пощадил! А у тебя герои слоняются-слоняются, болтают-болтают, никто не умирает, не стреляется… Все детей каких-то рожают. Что это за литература?

Саша. А я не люблю ни писать, ни читать про насилие. Приходится, а не люблю. В книгах я отдыхаю душой от своей газеты.

Нина. Понятно, мама?

Звонок.

Елена Васильевна. Кого еще черт несет?

Входит Светлана (Лилиэль).

Света. Родственники, привет!

Нина. Сестренка, вот так сюрприз! Ты же в Париже!

Саша. Светочка, счастье мое, какая умница, что пришла. Дай я тебя поцелую.

Целуются.

Елена Васильевна. Принесло нашу кралю западным ветром.

Света. Сбежала я с вашего Парижу. Утерла нос своему королю бубновому.

Елена Васильевна. Чего же так?

Света. А, остоебенило.

Саша. Света! Как можно! Что ты выражаешься, как пьяный матрос!

Света. Я и есть пьяный матрос. То есть пьяная матроска. А! Костюмчик! А! Туфельки! Все дареное. Отродясь своих денег не бывало.

Саша. Еще хвастается.

Света. А что? Платят мужчины. Женщины тратят!

Елена Васильевна. Раскрутила короля?

Света. По полной то есть программе. Он оказался хорошей зверушкой. Совсем почти бессловесный. Я вообще не люблю болтливых мужиков.

Саша. А я болтливый?

Света. Ты, Саша, положительно прекрасный человек. Как идиот Достоевского. Не будь Нинки, я бы тебя схватила и унесла. Насовсем и навсегда.

Саша. Да… Что уж тут поделаешь. Теперь разве что на том свете.

Света. На том свете обязательно поженимся.

Елена Васильевна. Пара гнедых, запряженных зарею.

Пауза, музыка.

Света. Я что-то забыла…

Нина. Вспомни.

Саша. Я… а мне показалось… странное чувство… что все уже было однажды.

Пауза.

Елена Васильевна. Я спать пошла. Надоели вы мне.

Нина. Да, Саша, футбол!

Саша. Ладно, пропущу.

Нина. Футбол, Саша! Опомнись.

Саша. А. Хорошо. Светочка, ты еще не уходишь?

Света. Нет, не ухожу. Куда мне, вообще, идти?

Саша. Ладно. Пока тогда.

Света. Пока, миленький.

Саша уходит.

Нина. Как дела, сестренка?

Света. Сама знаешь.

Нина. Не надоело романы крутить?

Света. Не то чтобы надоело. Просто возраст уже. Двадцать девять лет, пора вить гнездо. А с кем?

Закуривает.

Нина. Брось курить.

Света. Отвали, сестра. Я безнадежна. Вот забеременею когда, сразу брошу.

Нина. Так давай. Мы поможем.

Света (смеется) . Что – поможете? Забеременеть? Ты мне своего Сашу дашь напрокат?

Нина. А бери.

Света. Ты что – серьезно?

Нина. А серьезно.

Света. Ты рехнулась, сестра?

Нина. А не рехнулась. Пускай. Ему нужны дети. Я же вижу, как он страдает.

Света. Сама рожай.

Нина. Я… не могу.

Света. Это точно?

Нина. Да. Зачем мне его мучить, а? Пусть хоть племянники будут. А то весь наш род переведется.

Света. Ты слишком добрая. Так не бывает.

Нина. Это не доброта. Как тебе объяснить? Я знаю, что так надо сделать. Это необходимо. Это план.