Газета Завтра Газета - Газета Завтра 30 (1079 2014)

Сергий Радонежский - это живая связь с горним миром. С русским миром. Торжества прославления 700-летия Сергия Радонежского - это живая Вера русского мира.

Народ. Десять тысяч паломников со всех концов России прибыли на торжества. И я не успеваю записывать названия городов, что называют мне: Пенза, Казань, Пермь, Вологда, Саратов, "нет, вы лучше так и напишите, - Сибирь, нас 68 человек приехало из Сибири", Архангельск, Владивосток Епархии предложили по храмам принять участие в Крестном ходе, торжествах в Троице-Сергиевой лавре, и вот десять тысяч со всей России прибыли в лавру. Кому-то храм помог с билетами на дорогу, но большинство организовали проезд на свои средства.

- Что такое Троице-Сергиева лавра? - переспрашивает меня барышня лет 20-ти и прячет улыбку смущения. - Мощь России.

Молодежи в Лавре, как говорится, яблоку негде упасть. Учащиеся школ патриотического воспитания, высших учебных заведений, большинство из них - волонтеры. Помогают проведению торжеств, откликаются на оказание помощи пожилым, инвалидам, которых здесь, как нетрудно догадаться, яблоку негде упасть. Выпускник Московского университета, пафосный такой, одетый с иголочки, вдохновенно раздает образки Сергия, и мне уже, не замечая, третий по счету передает, признается: год назад к Богу пришел, и сейчас испытываю такой восторг от грандиозности происходящего, что голова кругом.

Озноб пробирает от возгласов духовенства, умиление в сердцах - вал эмоций обдает девятым валом здесь каждого. Кто-то мужественно справляется, как Николай из Саратова. Говорит - учится в семинарии, но выглядит бойцом ВДВ.

- Православный человек обязан быть воином. Наша Церковь - воинствующая Церковь. Со злом, страстями воевать надо, тому и наш Сергий учит. Иноплеменники, безусловно, чувствует это, и от того еще больше злятся.

Не ошибусь, если скажу, что одно из главных переживаний паломников - Крестный ход. Оторопь, удивление, "слава Богу за всё!", преодоление, благодать - вот, что пережили паломники. Они и сейчас как будто продолжают Крестный ход. Кто-то не выпускает из рук крест, с которым преодолел путь, кто-то не расстается с иконкой. Два дня, 16 и 17 июля, шел Крестный ход. Четырнадцать с половиной километров, жара под сорок градусов, и тени нет укрыться. Крестный ход на четыре километра растянулся.

- Что заставило вас принятие участие? - спрашиваю Валентину Сергеевну, что поиехала из Тамбова.

- Думала не пройду! - сама удивляется. - Любовь Сергия к Отечеству помогает, она и весь Крестный ход была с нами. А как же иначе бы я, мне 78 лет, прошла?!

Оказалась в группе паломников из Прокопьевска. "У нас лица не изысканные, сразу видно, что мы из Кузбасса", - улыбаются. Татьяна Рахова - учитель английского языка, Елена Кравцова - староста одного из храмов Прокопьевска. "Приехали за Кузбасс помолиться и за нашего губернатора Иоанна Тулеева, наш Аман Тулеев принял православие, и теперь молимся за него, и за чиновников наших, чтобы образование в крае не убили". Почти скороговоркой Татьяна Рахова говорит о том, что вот в эти дни сын её на Кузбассе освящает храм во имя преподобного Сергия Радонежского, и снова возвращается к рассказу о Крестном ходе, и окружение поддерживает её. Позади труд и искушения пути, большой поддержкой оказалась новость для нас, что и патриарх Кирилл принимает участие в Крестном ходе. "Мы даже не могли поверить в такое! - и сейчас удивляется Татьяна. - После первого перевала решили - всё! дальше нет сил идти. Кто-то сказал, что и патриарх с нами, ну и как тут не идти? Всю дорогу думала о голгофе". "А я - о совести", - вторит Елена Кравцова.

- Но главное, - хором говорят, - так и напишите! Главное, мы приедем домой и рассказывать всем будем, какие люди в Сергиевом Посаде живут!!! Ведь какие здесь люди! Нас встречали и в городе, и в деревнях, мимо которых шли, кто водой из шланга обдавал, кто трехлитровые банки с водой протягивал! Какая это поддержка была! Мы духовно укреплялись!

Алексей (вот я пишу эти строки, и снова вижу светлые, красивые лица каждого моего собеседника) - будущий учитель, стремится, как он говорит - к педагогической деятельности. Он тоже был участником Крестного хода, разлившегося могучей, полноводной, как Волга в районе Ульяновска, рекой. И тоже не скрывает восторга от события в своей жизни. "Крестный ход - это проповедь Веры, это тяжелый труд, - говорит, - и в организации тоже непростой, но хорошо, если бы такие Крестные ходы устраивали чаще. Удивительная атмосфера сплоченности, сила Веры. Современная культура - постхристианская. И вот, участвуя в Крестном ходе, мы актуализируем ценности Сергия Радонежского, сохраняем наше поле культуры и не забываем нашу главную цель".

- Это какую же? - полюбопытствовала, дивясь и наслаждаясь встречей. Как это у Георгия Иванова: "русский он по духу, / русский по уму / если я с ним встречусь, / я его пойму"

- Спасения душ наших.

На этом можно было бы поставить точку. Но впереди - человек сокровенный сердца моего, и без которого торжества прославления Сергия Радонежского были бы неполными. Она сидит в коляске под кроной липы, вокруг стрекот фотокамер, суета телевизионщиков, она читает стихи, и в глазах ее, как небо - голубых, сияет радость и то, что называют просветлением.

- Я убогая Екатерина, - так назвала себя, - Рубанкова Екатерина Григорьевна, инвалид 2-й группы. У меня два перелома шейки бедра, кости плохи, вот и получилось, что - колясочница.

Екатерина Григорьевна рассказывает, как добралась до Лавры. "Летела сюда на крыльях! Парень совсем незнакомый, Александр зовут, встретился на остановке в Смоленске, и от Смоленска вез меня до Сафонова, в Сафонове пересели в электричку до Вязьмы, c Вязьмы до Можайска и с Можайска до Москвы. В Москве посадил в электричку на Сергиев Посад и вернулся."

- Куда вернулся? - переспрашиваю.

- В Смоленск! Он сам из Белоруссии, из Минска или Витебска, точно не запомнила.

И она продолжила рассказ о себе. О том, что грешная, что всю жизнь во грехе прожила, сходилась с мужьями, мужья обижали, расходилась, не позволяла себя унизить, а однажды в такое уныние впала, в такое отчаяние, что "и в воде была, и в петеле, и таблетки глотала, хотела заснуть и не проснуться и всё потому что Бога не знала". "А лет двадцать назад к Богу пришла и счастлива. Я очень люблю и Серафимушку, и Николая Угодничка, и Сергия Сергий-то у нас первый И вот здесь благодать-то какая! Хочется жить, и петь, и стихи читать о России".

Мое знакомство с Екатериной Григорьевной и началось с чтения ею стихов. Читала она, как мать поет колыбельную ребенку.

Лжепророками обольщенная,

Продавала себя за грош,

Обнищавшая, разоренная,

В неизведанное идешь

"Это про нас, про Россию", - перебила сама себя.