Сергей Филатов - Рим рукоплещет!

Валериан Никанорович, конечно, лучше меня знал условия троеборья. Ему приходилось не один раз быть свидетелем, как хорошие спортсмены и падали во время соревнований, и сходили с дистанции. Он еще раз посмотрел на Ингаса, потом на меня и с сомнением покачал головой. Его недоверие было явным.

Самолюбие мое было ущемлено. Ведь он видит меня на манеже чуть ли не первый раз - и уже делает выводы…

Валериан Никанорович улыбнулся и проговорил:

- Не сомневаюсь, Сергей, что вы как всадник отлично проскачете, отлично попрыгаете, но… - он сделал паузу - на каком коне?

Я опешил. Что за вопрос? Я готовлю Ингаса!

- Вот здесь, Сергей, вы и ошибаетесь. Ингас прекрасный жеребец, очень эффективный, но для троеборья он не годен!

- Почему?..- начал я, но Куйбышев, не слушая моих возражений, спокойно доказывал, что Ингас по своим врожденным качествам для троеборья не подойдет. - Он буденновской породы, а для троеборья лошадь должна быть чистокровной, сухой и резвой. Ингас не сможет угнаться за чистокровными лошадьми, и в поле вы будете проигрывать…

Не согласиться с правильными доводами Валериана Никаноровича я не мог. И, сказать по правде, приуныл. К чему были все мои труды? Отказаться теперь от Ингаса было не стыдно. Он хорошо выезжен, мое самолюбие не пострадало бы. Но… я полюбил злого упрямца. Как он был красив под всадником!

Однажды неоднократный чемпион страны мастер спорта Борис Лилов попросил:

- Дай, Сергей, попробовать твоего Ингаса.

Борис - отличный всадник, и его мнение мне было интересно узнать. Он вскочил на жеребца и поехал сперва шагом, потом рысью, а затем поскакал.

До чего же хорош был Ингас! Сколько в нем грации и гордости! Вместе со мной, я это отлично видел, любовались и товарищи.

Борис подъехал к нам, соскочил с коня и погладил его по шее.

- Н-да, ребята,- обратился он к офицерам,- а ведь Филатов своего добился. Молодец! Это была большая похвала… И что же? Теперь отдать Ингаса? Нет, ни за что!

- Почему, Валериан Никанорович, его прикрепили ко мне? Ведь старший тренер знал, что я, в основном, прыгун и мне нужна лошадь, на которой я могу прыгать и участвовать в троеборье? - с горечью сказал я Куйбышеву.

- За старшего тренера я отвечать не могу. Но думаю, прикрепили его к вам, - ответил Валериан Никанорович,- не очень задумываясь, для какого вида конного спорта лошадь подходит. А во-вторых, я лично не уверен, что вы должны остаться только конкуристом или троеборцем.

Еще новость! Мне стало очень обидно от такого неверия в мои силы.

- Нет, нет, Сергей, - рассмеялся Валериан Никанорович, как видно, он понял мои мысли. - Я не считаю вас неспособным - наоборот, вы сильный спортсмен, но мне кажется…

Во время нашего разговора подошел тренер по высшей школе верховой езды мастер спорта Николай Алексеевич Ситько. Он молча слушал, а потом неожиданно сказал:

- Вот что, Сергей, переходи в мою группу. Будешь готовиться на Ингасе. Мы об этом уже говорили с Валерианом Никаноровичем.

Такое предложение ошеломило. Меня на выездку? Сразу вспомнились фигурная смена в полку на Украине и окрики майора Рязаева: "Филатов, шенкель, повод!". Признаться, о выездке я совсем и не мечтал.

- О чем задумался, Сергей? - прервал мои мысли Ситько. - По крайней мере, не расстанешься с Ингасом, да и всадник из тебя получится любо-дорого посмотреть! - Он улыбнулся и с подкупающей простотой добавил: - Можешь мне поверить, у меня глаз наметанный.

- Учтите, Филатов, - переходя на официальный тон, проговорил Куйбышев,- я Ингаса в свою группу не возьму.- Повернулся и пошел.

Я со злостью посмотрел ему вслед.

- Ну как, Сережа? И что вас всех так тянет к себе троеборье и конкур? Выездка более сложна и интереснее.

Я очень уважал Николая Алексеевича. Неоднократно видел его выступления на Ледке и не мог не отдать должного прекрасной работе лошади, но что может сравниться с необыкновенным чувством полета, когда лошадь, послушная твоему посылу, птицей взвивается над препятствием!

- Я сейчас ничего сказать не могу, Николай Алексеевич. Наш разговор слишком неожиданно…

- Ну, ну, насиловать твою волю не хочу. Подумай…

Меня одолевали сомнения… Что делать? Надо выбирать: или Ингас, или прыжки. А может быть, Куйбышев ошибается?

Интересно, какое мнение на этот счет у начальства. Его я узнал довольно скоро.

После проверки работы вашей команды начальник штаба кавалерии заявил членам комиссии:

- В команде очень мало лошадей для высшей школы верховой езды. Я считаю, что одним из лучших экземпляров для этого вида конного спорта является жеребец Ингас.

Я перешел в группу Николая Алексеевича Ситько. С этого дня он стал моим тренером. Началась упорная, кропотливая работа…

При манежной езде лошади прививаются новые навыки, а врожденные совершенствуются.

Легкость, мягкость, энергичность, грациозность во время исполнения упражнений, а также полное послушание и подчинение воле всадника - вот главные качества, характеризующие выезженную лошадь.

Со стороны должно создаваться впечатление, что лошадь сама, без усилия всадника, проделывает все сложные фигуры.

К всаднику, выступающему по выездке, тоже предъявляются большие требования. Троеборье и конкур являются предварительной ступенью, которая облегчает овладение мастерством выездки. В этом я убедился 'на собственном опыте. Преодоление препятствий в поле, участие в стипль-чезе вырабатывают у спортсмена ловкость, смелость, особое чувство, как бы чутье, лошади. Троеборье дает навыки к выездке лошади.

Лошади, работающей по высшей школе верховой езды, очень полезно прыгать, так как прыжки усиливают мускулатуру ее бедер и ног.

Мастер спорта пятикратный чемпион Советского Союза Николай Ситько, мастер спорта неоднократный чемпион Советского Союза Антон Жагоров также прошли через троеборье, конкуры, вольтижировку, джигитовку.

Убедился, я и в том, как необходимо спортсмену-коннику ходить на лыжах, бегать на коньках, плавать, бегать, играть в волейбол, баскетбол.

Во время проведения сборов, как правило, между спортсменами устраиваются состязания по бегу на 100 и 1000 метров и другим видам легкой атлетики. Спортсмен-конник должен быть выносливым, а следовательно, хорошо физически закаленным.

Работать с лошадью может только тот человек, у которого трезвая голова и горячее сердце. Это значит, что он умеет держать себя в руках, не разрешает "предстартовой лихорадке" взять над собой верх и во время выступления становится спокойным.

Если же всадник начинает нервничать - провал ему обеспечен.

Еще одно правило, которое я заучил с первых выступлений по выездке: вырабатывать в себе глубокую, непринужденную, красивую посадку надо сразу. Точка зрения некоторых спортсменов, что на тренировках можно сидеть на лошади как угодно, а на соревнованиях показать себя во всей красе, не только ошибочна, но и вредна.