Эксперт Эксперт - Эксперт № 33 (2014)

Оппозиция также выдвигала ряд требований, представлявших следующую программу: амнистия по политическим и религиозным делам; признание автономии Царства Польского и снятие ограничений для поляков на территории всей империи; «вступление на путь отмены ограничений в правах евреев»; примирительная политика в финляндском вопросе; восстановление украинской печати, деятельности профсоюзов и органов рабочей печати; пересмотр положений о земском и городском самоуправлении в сторону их либерализации, введение земств на национальных окраинах; разработка законопроекта о кооперативах; восстановление мирового суда и др.

Активизация либеральной оппозиции заставила правый лагерь включиться в активную борьбу с блоком. Консерваторов возмущало, что вслед за взрывом всеобщего единодушия «сперва отдельные деятели, а затем и целые партии выдвинули на первый план различные политические требования, прямого отношения к войне не имеющие», «весьма спорные с точки зрения блага России» и во всяком случае «не вызывающие необходимости в безотлагательном их решении». Осудив неуместность появления в условиях военного времени оппозиционного блока, правые предупреждали, что помимо неизбежного раскола общества проведение реформ в условиях войны оттянет на себя значительные суммы, которых и так не хватает на более насущные нужды — на дело государственной обороны. А стремление вырвать у власти радикальные преобразования в период военных неудач, предупреждали консерваторы, грозит стране необратимыми последствиями. «Внутренняя междоусобица, забастовки, баррикады и прочие прелести, и несомненный результат всего этого — принятие самых позорных условий мира, сдача России торжествующему врагу… бесплодные жертвы — потоки крови, миллионы убитых и раненых людей…» — такой непременный результат борьбы за власть в военное время пророчески предсказывал правый депутат В. Н. Снежков.

Желая восстановить рухнувшее «священное единение», правые требовали от своих политических оппонентов отложить до окончания войны проекты любых преобразований, с ней напрямую не связанных, так как «политические идеалы должны поблекнуть по сравнению с другим идеалом — независимой и целой великой Российской Империей». Но предостережения и рекомендации правых не были услышаны. Для либерального лагеря цель (либерализация и демократизация России при непосредственном руководстве им этим процессом) оправдывала средства. Идеалы политические оказались сильнее государственных, хотя вполне возможно, что либералы были искренне убеждены в обратном.

Глупость и измена

Не сумев переубедить оппозицию увещеваниями и доводами, правые перешли в контрнаступление. Начались совещания, были предприняты попытки примирить враждовавших вождей, в противовес Прогрессивному блоку правые попытались создать свой консервативный, или «черный», как его прозвали либералы, блок. Но преодолеть внутренние разногласия консервативному лагерю так и не удалось. Даже не примкнувшая к Прогрессивному блоку часть националистов вскоре проявила соглашательскую по своей сути политику по отношению к оппозиционному лагерю, подчиняясь во многих случаях мнению думского большинства.

Последняя сессия IV Государственной думы открылась 1 ноября 1916 года. Открытие и вся ее деятельность пришлись на период нарастания в стране острого политического кризиса. В правительстве, по меткому выражению В. М. Пуришкевича, происходила «министерская чехарда». В этот период также резко обострились взаимоотношения буржуазной оппозиции и правительства, в котором находились такие одиозные для либерального общества фигуры, как Б. В. Штюрмер и А. Д. Протопопов.

Нарастающая быстрыми темпами конфронтация между лидерами либеральной оппозиции и властями совпала с ростом стачечного движения, началом антивоенных и антиправительственных выступлений. Прогрессивный блок был настроен решительно и по отношению к власти непримиримо. Власть тоже не собиралась уступать либералам, но твердой политической воли в борьбе с блоком не проявляла. «С открытием Думы начнется штурм власти и стремление захватить ее», — предупреждал в частном письме депутат-националист Г. В. Викторов. Последующие события полностью подтвердили справедливость этих опасений.

Первый же день заседаний Государственной думы начался с осады власти. Лидер Прогрессивного блока П. Н. Милюков произнес известную речь, получившую широкий общественный резонанс и названную многими современниками штурмовым сигналом революции. Речь эта содержала нападки на правительство, на премьера, на группу лиц, близких к царице. Обвиняя правительство в бездарной экономической и военной политике, Милюков несколько раз повторял с кафедры вопрос: «Глупость или измена?» Выступление Милюкова, вспоминал член Государственного совета П. П. Менделеев, произвело впечатление на всю страну и дало последний толчок революционному движению. «Я сам вернулся в этот день из Думы совершенно удрученный, — вспоминал Менделеев. — В ушах звучала постоянно повторяемая в речи Милюкова трагическая присказка: “Что это — глупость или измена?” Ведь это спрашивал известный профессор, лидер кадетской партии и Прогрессивного блока! Значит, он располагал действительно бесспорными данными, дававшими ему право с трибуны Государственной думы бросать обвинения или хотя бы подозрения в измене, да еще против кого? Против Русской Царицы! От такого обвинения кружилась голова. Страшно становилось за родину».

Но, как выяснилось позже, сведения, на которых Милюков строил свои обвинения, черпались из европейских газет, были непроверенными и абсолютно бездоказательными. Даже социалист В. Л. Бурцев при полном сочувствии к этой речи дал ей весьма определенную оценку: «Историческая речь, но она вся построена на лжи». «Тут была и глупость, и измена — глупость всех тех, кто верит Милюкову, измена всех тех, кто во время опаснейшей войны подрывает высший авторитет, которым единственно держится государство…» — такой вердикт вынес этой речи лидер правых Марков. Но цели своей речь Милюкова достигла. Она взбудоражила общество, ей поверили, ее тиражировали и распространяли на фронтах.

Сдали власть революции

Штурм власти, начатый Милюковым, 3 ноября был продолжен националистом Шульгиным, а 19 ноября уже и недавним лидером крайне правых Пуришкевичем, за день до этого порвавшим со своими единомышленниками, отказавшимися предоставить ему слово. Попытки немногочисленных сторонников самодержавия дать отпор оппозиции закончились скандалом: постоянно прерываемый возгласами с мест, а затем остановленный председателем Думы М. В. Родзянко, лидер правых Марков, пытавшийся опровергнуть доводы своих политических оппонентов и защитить власть, сорвался, назвав спикера мерзавцем. За этим последовал раскол фракции правых, неоднозначно отнесшихся к поступку своего лидера. В итоге накануне февраля 1917 года на твердых консервативных позициях оставалось не более двух десятков депутатов.