Александр Белов - Молот Радогоры

За простотой этого вывода просматривается не только глобальный жизненный принцип, доводящий существование старого миллионера до аскетизма, но, что значительно важнее — закон человеческого разделения властью. Для одних власть сочетается со способностью пользоваться всеми благами жизни и обретением неограниченной свободы, для других власть выражается в возможности влиять на жизнь, строить ее с полной отдачей сил и с полным использованием властных возможностей, ущемляя собственную свободу и благополучие.

Совершенно разные подходы, при абсолютно одинаковой данности — власти.

Власть сжигает сердца. Пепел сердец — вот чем расплачивается власть с теми, кто побывал наверху, кто стоял над всеми. К власти идут тяжелым шагом борьбы, отталкивая тех, кто стоит на пути и наступая на ноги пристроившимся сбоку. Власть стала символом человеческих возможностей. По крайней мере, так думают. Однако, реальность власти, как правило, совершенно не сочетается с реальностью периода ее достижения. Это происходит, возможно, потому, что в процессе борьбы за власть претенденты на пьедестал растрачивают все свои силы. У них уже не хватает сил на саму власть.

Другое дело — власть национальной элиты. К ней стремятся потому, что ею не пользуются. В привычном понимании. Характерно и то, что высшее воинство не имеет регалий, титулов, званий. Все это осталось на уровне государственных заслуг, если таковые имеются. Здесь действует принцип — высшая власть не должна иметь никаких символов. Ведь в процессе социального роста символика и атрибутика играют незаметную роль тягловой силы к верхним ступеням. Они подстегивают сознание для достижения высшего результата.

Я был знаком с курсантом военного училища, который со второго курса хранил у себя под подушкой лейтенантские погоны. Что такое погоны, символ? Но это не просто символ, а символ преодоления непростой курсантской жизни, символ, в определенной степени, иного мира. В нашем случае символы высшего воинства, назначение которых, так же как и погон — построить различие среди равных, могут символизировать культ власти. А это было бы недопустимо.

История социальных отношений построена на постоянстве одних и тех же человеческих ошибок. Но вот что совершенно непримиримо к ошибкам, так это власть. Ошибся во власти — значит, слетел.

Воинство теряет свои приоритеты тогда, когда берет от власти свои привилегии. Разложение Воина, его Идеи и его исторической роли начинается с привилегий. Частная собственность порождает в воине имущественные, накопительские инстинкты. Ему уже есть, что терять. Но самое страшное в том, что он осознает всю силу имущественного притяжения и подчиняется этой силе. Воин превращается в «защитника своего очага», для которого становится непонятной и неприемлемой необходимость защищать других.

Защищать и ничего от этого не иметь. Он начинает осознавать совсем другую цену жизни. Эта оценка была несвойственна для него раньше, потому что это была не его оценка. Теперь же любая потеря, материальная или физическая, подрывает у воина душевное равновесие. Он уже не хочет и не будет ничего терять. Жизненные силы ему придает владение каким-то, пусть ограниченным, но собственным миром.

Вся эта цепочка воинского разложения характерна не только для незапамятного боярства, породившего феодально-помещичью Россию. Или Англию, Францию, Германию. Какая разница. Это происходит и сейчас. Правда, сейчас еще не существует воинского сословия, есть только социальный воинский тип. Потому процесс разложения протекает не на общесоциальном плане, а на уровне отдельно взятой личности. Но степень этого разложения равна почти социальной закономерности. Виной тому, с одной стороны материальное и моральное принижение воинского статуса, а с другой — близость частной собственности, имущественного прорыва в иных сферах общественного самоопределения.

Что перетянет — казарменная жизнь, казенщина, подчинение командующим дуракам или вольное предпринимательство, набивание карманов деньгами, увеселения на Багамских островах и шикарные квартиры, равные по величине казармам? Вопрос может показаться глупым. Но ведь кто-то выбирает для себя первый вариант. Нет, люди, конечно, не ради казенщины делают выбор. Они выбирают судьбу Воина, какой бы она ни была. И играют по честным правилам, без подлога. Что есть, то есть. Но они — воины без власти, потому что они — воины без сословия.

Не нужно поворачивать историю вспять для того, чтобы снова вернуть воину его роль властителя общества, напротив, нужно войти в один ритм с историей, попасть в этот ритм. Что это значит?

В первую очередь, социально самоопределиться. Воин ты или нет. Если ты считаешь себя воином, но с оговоркой, например: «Я — воин, но только не в этих условиях», значит, ты в жизни не на своем месте. Мы говорим так — НЕТ НИКАКИХ ВНЕШНИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ЕСТЬ ТОЛЬКО ВНУТРЕННИЕ ВОЗМОЖНОСТИ. Никто не спорит, что возможности эти вовсе не каждому по плечу. Ну, так ты и не лезь в военное училище или в милицию.

(И еще я бы сказал, не лезь в Президенты, ибо это чисто воинская роль и никакая другая).

Самоопределившись, нужно организоваться. Вне политики, только по классовому признаку. Политика — это раскол общества, у людей слишком разные интересы и потребности. Сперва следует создать формальный социум. Обобщить всех на основе социального самоопределения. Потом выработать у него самостоятельное политическое мышление. И только после этого подойти к контролю политической власти в Государстве воинским сословием.

Воинское сословие может заблокировать действие любой власти, не прибегая при этом к насилию. Оно просто не станет ей подчиняться. Политическое давление на руководство Государства и есть вхождение в ритм физических законов истории. Законы эти основывают общественно развитие на результате взаимодействия четырех частей человеческого общества: ВОИНОВ — МЫСЛИТЕЛЕЙ — ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ — ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ.

Первоначально воины были вторым сословием, поскольку не имели собственной Идеи, собственной системы знаний, собственной ориентации в мировом эзотерическом пространстве. Но эта картина меняется уже в античном обществе, и воины становятся первыми. Утрачивая свою политическую роль в ходе развития общественных отношений, они, тем не менее, прочно сохраняют свою социальную роль как первоочередную, в жизнедеятельности любого Государства. Таким образом, самостоятельное политическое мышление позволит воинам восстановить себя в качестве элитного сословия. Конечно, в случае объединения их в единую организованную силу.