Александр Белов - Молот Радогоры

Ориентация на так называемое общественное большинство типична для буржуазной демократии, так и для коммунистической морали. И в том, и в другом случае это — лицемерное прикрытие политической власти одного отдельно взятого социального слоя.

Для варварских общин выборность как идея никогда не будет только взвешиванием общечеловеческой массы, а результат выборности зависим от удельного веса этой массы. Зададимся простым вопросом: «Почему при совершенно разных обязанностях перед обществом, права у всех абсолютно одинаковы?»

Почему боевой офицер, защищавший ценой собственного здоровья интересы Государства во всех «горячих точках» по своим правам приравнен к бомжу или какому-нибудь социальному паразиту? Кто их так уравнял, само Государство? Нет, правовая идеология. В Природе нет такого равенства, поскольку в ней действуют законы равновесия, гармонии, а не буржуазно — демократической морали.

Организация варварского общества имеет строго кастовые основы. А каста и есть тот критерий общественного значения, которому соответствует разная степень прав и свобод.

Общество само заинтересовано в том, чтобы держать воинскую касту над Государством. Чтобы никакой социальный слой не подчинил себе Воина для извлечения собственного социально — экономического интереса в виде государственной власти. Воинская кастократия — гарант исторически и социально объективного государственного строительства. Например, на данном историческом этапе практически парализована экономика государства. Нужно наладить Производство. Это следует делать, в первую очередь, с поднятия социальной роли производителя. Сословие производителей должно стать выше других. Для этого не нужно все общество идеологизировать по пролетарски или брать штурмом Зимний дворец. Воин поднимает в правах Производителя, воин обеспечивает ему возможность социального прорыва, поскольку от этого выиграет в первую очередь само Государство.

Далее. Историческая ситуация может меняться. Например. Наступает кризис перепроизводства, ослабления бытовой сферы, теоретической науки и т. п. Воин меняет кастовые приоритеты, выравнивая крен государственного курса. Потому закон не может быть выше воинской касты, ибо закон — только механизм осуществления стоящих перед ней задач государственного строительства.

Закон не может требовать от человека жертвования собственным достоинством, честью, совестью.

Закон не должен принижать степень ответственности человека в противовес степени его деяния.

Закон не может ставить интересы отдельно взятой личности выше интересов всего общества.

Мера ответственности человека за совершенное деяние не может зависеть от решения каких бы то ни было лиц. Суд ничего не решает, решает только закон.

Мера социальной ответственности человека перед обществом должна быть пропорциональна широте его социальных прав.

Мера ответственности общества за человека может компенсировать деяние этого человека любому лицу.

Власть человека над обществом не может быть сильнее власти общества над человеком.

Власть не должна утверждаться законом, поскольку закон всегда является продуктом самой власти.

Власть отдельного человека или группы лиц не может быть признана обществом, в случае, если она достигалась путем внутринационального конфликта, с помощью силового влияния на свой народ.

Вот наиболее показательная часть конституции варваров. Безусловно, здесь не ставилась цель продемонстрировать механизмы властедержания и социального регулирования. Думаю, что на данном историческом этапе детальная проработка этих вопросов куда менее актуальна, чем популяризация идейной стороны сплоченности варваров.

Теперь же пришло время раскрыть моральную подоплеку варварства, то, что было названо духовно — волевой основой поведения. Не стоит считать, что в этот кодекс чести уже нельзя ничего привнести, дополнить его содержание. И все-таки это — догмат. В противном случае он никогда бы не достиг своей цели. Мораль нельзя трактовать двусмысленно. Обращаясь к опыту христианства, легко заметить, как разны социальный и национальный подходы к пониманию библейский идей способствовали созданию ереси.

Наша убежденность в том, что варварство — это идея варваров, порождает уверенность в гибели этой системы взглядов, едва только она достигнет понимания и поддержки у какой-то части эстетов. Пусть то, чего добьется эстет, привлеченный варварской идеей, называется как-то иначе. Пусть оно имеет свой кодекс чести и даже собственную идеологию. Не будем забывать, что на Севере баобабы не растут.

Меч — ничто, воин — всё.

Каждый равен каждому, все равны всем, каждый равен всем.

Жизнь варвара стоит ровно столько, сколько он может за неё взять. Если варвар уже ничего не может взять за свою жизнь, она стоит столько, сколько за неё дадут другие.

Если ты не можешь выжить в одиночку, и тысяча друзей тебя не спасёт.

Слово, данное варваром, является залогом его чести.

Если слово идёт впереди тебя, в этом ещё нет большой беды, но если ты не можешь его догнать, значит ты не мужчина.

В поле варвар дома, в лесу варвар дома в море варвар дома потому, что дом варвара — это он сам.

Разумно то, что полезно.

Какие бы ветры ни ходили вокруг твоего дома, впускай внутрь только ветер перемен.

Ищи себе друга, враг найдёт тебя сам.

Если ты хочешь изменить мир вокруг себя — перерождайся сам.

Кривое дерево легче срубить, чем выправить.

Стоящую цель стрела любит больше.

Варвар дважды в один след не наступает.

Верни себе то, что ты потерял.

Никогда не жалей о том, что тебе не пренадлежит.

Не трогай чужого, оно для тебя проклято.

Три главных порока: предательство, трусость, глупость.

Варвар верит глазами. Если тебе скажут, что солнце теперь восходит на Западе, не поленись утром посмотреть в окно.

Варвару не нужно искать себе врага. Если ты варвар, враг обязательно придёт к тебе сам.

Не делай себе врагом того, кто тебя своим врагом не считает. Прости того, кто прощает тебя.

Варвара можно уничтожить, но победить — никогда!

Варвар, забывший врага своего — мёртвый варвар.

Ты проиграл столько раз, сколько забыл о своём поражении.

Ты можешь сомневаться в поражении врага, но никогда не сомневайся в своей победе.

Превратить врага в соратника — лучшая победа.