Сергей Лесков - Умные парни (сборник)

– В 1991 году, когда Грузия при Гамсахурдии первый раз напала на Южную Осетию, разрушила мой родной Цхинвал и блокировала город, ни одна центральная газета не решалась даже намеком упомянуть о конфликте, – говорит директор НИКИЭТа Борис Габараев. – Никто не хотел Грузию обижать. Выходцы из Южной Осетии, проживавшие в Москве, все пороги обили. Наконец шестеро из нас – тут были музыкант, архитектор, ученый – собрались в Доме композиторов и написали яростное письмо, которое уже на следующий день было опубликовано. Только потом правдивые репортажи о войне стали писать другие газеты.

Габараев делает широкий жест, словно показывая простирающиеся перед ним горные реки и долины, а также, в знак признательности за помощь Осетии, демонстрируя готовность приоткрыть России некоторые российские же тайны..

– Какие самые свежие разработки в области атомных подводных лодок ведет институт? – простодушно вопрошаю я. – Ходят слухи о невиданных шарообразных конструкциях, упоминается суперсекретная лодка «Лошарик».

– На эту тему я говорить никак не могу, – печально вздыхает Борис Габараев и добавляет не без гордости: – Но по многим данным могу заверить, что у американцев нет таких проектов, которые разрабатываются сегодня в России.

Режим секретности в отрасли был отработан ведомством Берии в период создания атомной бомбы. Для непосвященного документы походили на переписку между обитателями сумасшедшего дома – все термины были заменены взятыми с потолка словами. Реактор был то котлом, то кристаллизатором, уран – то продуктом № 5, то свинцом, водород – винилом. Даже в правительственных постановлениях делались пробелы, куда особо доверенной рукой вписывались ключевые названия.

Создание реактора для наработки плутония было поручена НИИхиммашу, при этом в стране существовало несколько предприятий с таким названием. В институте был создан секретный Гидросектор, хотя к воде никакого отношения он не имел. НИИхиммаш и Гидросектор возглавил Николай Доллежаль, и уже в 1948 году на Южном Урале был запущен первый промышленный реактор по наработке плутония. О людях и о природе в ту пору не думали, и теперь озеро Кыштым является районом крупнейшей экологической катастрофы, который начали «подчищать» лишь совсем недавно.

Гидросектор назывался сектором для отвода глаз, он был крупнее многих институтов – 700 человек, в основном вышедшая из вузов молодежь, которая могла и хотела дневать и ночевать на работе. Позднее Гидросектор по решению Совмина превратился сначала в Специальный институт № 8, потом в НИИ-8, потом в НИКИЭТ, который обосновался по соседству с шоколадным заводом. Через много лет, как и полагается, соседи повздорили и вступили в Моссовете в тяжбу по поводу одного из самых «сладких» корпусов. Кондитеры припугнули чиновников – сказали, что делают шоколад для космонавтов. Атомщики на партхозактиве таких козырей не выложили и проиграли эту неядерную войну.

И в США, и в СССР после создания атомного оружия логика научной мысли подтолкнула к вопросу: какую еще пользу можно извлечь из уранового ядра? Характерно, что в США решили построить боевую подлодку, а в СССР – мирную атомную станцию. Оба проекта были выполнены в 1954 году. Реактор для первой в мире АЭС был создан Доллежалем. Но эйфории не было, поскольку еще до того, как американский «Наутилус» был спущен на воду, стало понятно, что отставание в подводном флоте составляет угрозу безопасности страны.

9 сентября 1952 года Сталин подписал постановление о создании первой в СССР атомной подводной лодки. Реактор, сердце лодки, был поручен Доллежалю, корабль проектировал конструктор Перегудов в СКБ-143 (теперь «Малахит») в Ленинграде. В 1954 году готовые чертежи по проекту 627 были направлены в Горький на завод № 92 имени Сталина, КБ которого позже назвали «конторой Африкантова» (в декабре 2008 года о ней подробно рассказывали «Известия»). Корабль построили на заводе № 402, ныне Севмаш, в Молотовске, который теперь зовется Северодвинском. Надо сказать, что в попытках расшифровать нумерацию проектов и заводов чёрт бы ногу сломал и шпион бы свихнулся, на что и было рассчитано.

Секретность работ по атомной подлодке была такова, что до 1954 года о проекте ничего не знали даже военные. Атомщики предполагали оснастить лодку единственной громадной торпедой с ядерным зарядом. Моряки, изучив проект, сказали, что затея не слишком хорошая. Подводная лодка после расставания с огромной торпедой вступила бы в противоречие с законом Архимеда и оказалась бы, по существу, одноразовой, как самолет камикадзе. Проект переработали под обычное торпедное оружие. Но скоро на подводных лодках все-таки стали размещать баллистические и крылатые ракеты. Реакторы для этих кораблей делал все тот же Николай Доллежаль.

Одним из самых громких подводных творений Доллежаля стал корабль, принятый на вооружение в 1971 году. По классификации НАТО он почему-то назывался «Папа». А у нас – «Проект 661», тоже почему-то. Это была первая в мире полностью титановая лодка, которая развивала скорость до 45 узлов, что является до сей поры непревзойденным рекордом. Даже надводные корабли ВМФ США не могли угнаться за «Папой». Отмечены случаи, когда «Папа» всплывал, показывался американским быстроходным катерам и издевательски предлагал игру в догонялки. Об интеллектуальной мощи, питавшей оборонный комплекс СССР, можно судить по тому, что современные проекты, о которых нельзя говорить и которые утрут нос Америке, являются, как я понял из туманных намеков, продолжением работ, замороженных в эпоху застоя.

Нельзя не сказать, что в истории НИКИЭТа были и драматические страницы. Самая болезненная – авария в Чернобыле, но в свете многих техногенных аварий я думаю, что не каждой стране можно доверить сложную технику После Чернобыля Николай Доллежаль вместе с президентом Академии наук Анатолием Александровым ушли в добровольную отставку Уже в российские времена НИКИЭТ попал в «черный» список госдепа США по подозрению в сотрудничестве с Ираном в области двойных технологий. Генпрокуратура следов не нашла, но эмбарго осталось – важно насолить конкуренту.

Последний громкий успех – золотая медаль ЦЕРНа за участие в создании одного из уникальных детекторов Большого адронного коллайдера. Прибор сделан из латунного сплава, который не могли сыскать по всему миру, а нашли в артиллерийских гильзах на старых советских складах.

С древних времен вечный двигатель, эликсир молодости и машина времени – три главных желания человека, когда речь заходит о достижениях научно-технического прогресса. Но все до единого серьезные специалисты повторяют, что вечный двигатель полная блажь и свидетельство безграмотности изобретателя. Эликсир молодости – понятие растяжимое, но физическое бессмертие перечеркнуло бы идею эволюции и привело бы к гибели цивилизации. Парадокс в том, что машина времени, самое фантастическое звено в триаде наших мечтаний, не противоречит принципам мироздания. О гравитационном замедлении времени сто лет назад писал еще Эйнштейн. Все чаще ученые говорят о реальности путешествий во времени. Но прежде надо решить проблему загадочной «темной» энергии, которой во Вселенной в 15 раз больше, чем видимой материи. Эксперименты начаты…