Сергей Лесков - Умные парни (сборник)

Вопрос: А если искать удачу на новом направлении? Можно ли построить вычислительную технику на иных физических принципах?

Ответ: Несколько лет назад я возглавлял комиссию, которая загрузила ведущие физические институты именно этим вопросом. Вывод: единственное, что можно использовать, – электронный оптический коммутатор. В перспективе – ассоциативную память. На этом направлении оптика имеет преимущество перед электроникой. Для создания таких устройств нужны полупроводниковые лазеры, а здесь у нашей страны позиции крепкие. Но построить ЭВМ на оптическом принципе не получается даже в США.

2004

Научный руководитель Российского федерального ядерного центра, ВНИИ экспериментальной физики, – академик Радий Илькаев. Он пришел в Саров в 1961 году, когда на Новой Земле была испытана самая мощная в мире бомба конструкции Сахарова. После испытаний ударная волна трижды обогнула Землю. Илькаев – самый засекреченный российский академик. Тем забавнее наблюдать, что проводница в поезде Москва – Берещино отлично знает, кого она обслуживает, и поэтому обслуживает по-особенному. Впрочем, когда-то у научного руководителя Арзамаса-16 Юлия Харитона был свой салон-вагон, выделенный лично Сталиным.

Академик Радий Илькаев для России важнее всех вместе взятых шоуменов, авторов гламурных романов, поп-певцов и мастеров фигурного скольжения. Но в лицо его никто не знает, с микрофонами вокруг не бегают. Впрочем, в силу рода занятий в разговор с незнакомцем он вряд ли вступит. Академик Радий Илькаев – единственный руководитель за всю историю ВНИИЭФа, который совмещал функции директора и научного руководителя. В Сарове он единственный человек, которого знает в лицо каждый житель закрытого города.

Вопрос: Радий Иванович, если бы не было создано ядерное оружие, как развивалась бы мировая история?

Ответ: Дела пошли бы плохо, потому что не было бы инструмента сдерживания. В политике агрессивность не спадает – Югославия, Ирак, но крупных конфликтов нет. Уверен, если бы СССР не сделал атомную бомбу, не возникло бы ядерного сдерживания. Без бомбы предотвратить самые ужасные сценарии было бы почти невозможно.

Вопрос: Если бы США не сделали бомбу, СССР стал бы ее делать? И мог ли СССР, как США, сбросить на кого-нибудь для устрашения свою бомбу?

Ответ: СССР не стал бы первым делать бомбу. Наша армия была настолько мощная, что за три недели могла до Ла-Манша дойти. Америке далеко до зоны интересов, а страх перед Гитлером был большой, поэтому они сделали бомбу. Я абсолютно уверен и точно знаю, что СССР первым никогда бы не применил ядерное оружие. Россия тоже не применит.

Вопрос: Гитлер мог сделать атомную бомбу?

Ответ: Нет, не мог. У него не хватало ни ресурсов, ни времени. СССР, в отличие от США, реально оценивал возможности Гитлера и не боялся немецкой атомной бомбы. Потом Америка ошиблась еще раз и недооценила наши возможности в создании атомной бомбы. СССР сделал ее на несколько лет раньше американских прогнозов.

Вопрос: Не оказался ли ядерный щит для нашей страны непосильным бременем? Не обескровил ли нас атомный проект?

Ответ: Атомный проект спас нашу науку, потому что физику ожидали такие же гонения, как генетику и кибернетику, которые оправиться не могут до сих пор. Благодаря атомному проекту в стране колоссально возросла роль интеллекта, и властям стало очевидно, что без него крупных задач не решить. Атомный проект дал толчок развитию передовых технологий во всей промышленности. Все наши нобелевские лауреаты были связаны с атомным проектом. Однако я считаю, что в ядерной гонке надо было остановиться в начале 1960-х, когда установился ядерный паритет, а мощность зарядов была уже очень велика.

Вопрос: Во время визита президента РФ в Саров речь шла о создании суперкомпьютеров, которые должны обеспечить наш технологический рывок. Но нужны ли сейчас нашей науке суперкомпьютеры и не окажется ли это новой тяжелой ношей?

Ответ: Нашему ядерному центру суперкомпьютер необходим, совершенствование ядерного оружия без него невозможно. Есть еще несколько важных задач в авиастроении, климатологии и метеорологии, атомной энергетике, но в целом суперкомпьютеры российской наукой пока не востребованы. Боюсь, как уже бывало, опять деньги потратим, а результата не будет.

Вопрос: Наша наука работала на нобелевском уровне. Когда и по каким причинам, на ваш взгляд, началось отставание?

Ответ: Спад в науке произошел в 1970-х годах. Сказались ошибки, допущенные при Хрущеве, который запретил ученым преподавать в вузах и стал распылять средства, развивая науку не вглубь, а вширь, пытаясь освоить все области. В последние годы наметилась положительная динамика, но предстоит сделать еще много, чтобы поставить науку в России на прежний уровень. Но если не поднять экономику, к науке обращаться бессмысленно. Промышленность задышит – и наука проснется. Пока только 30 процентов товаров в стране отечественного производства.

Несмотря на все проблемы, я остаюсь оптимистом. Думаю даже Союз оптимистов создать. У меня мечта есть – по примеру дореволюционного проекта железной дороги через всю Россию, поднявшего экономику, протянуть до Тихого океана новую экологически чистую железную дорогу, которая будет работать на атомных станциях, выстроенных вдоль трассы. Это был бы колоссальный рывок в области высоких технологий.

Вопрос: Почему, несмотря на все призывы, не удается запустить инновационную экономику?

Ответ: Бед много, но главная – жуткое, тотальное засилье чиновников. Такого засилья не было ни при какой власти. Никто никого не слышит, разговаривать можно только с одним чиновником, под которым непосредственно ходишь. Из одномерного пространства вырваться невозможно. Во многих областях кооперация разваливается, как случилось с «Булавой». Не дай бог, развал дойдет до атомной отрасли.

Вопрос: Мораторий на ядерные испытания сохраняется 20 лет. И вы продолжаете совершенствовать ядерное оружие. Но можно ли это делать без испытаний?

Ответ: Можно. В ядерном оружии много сложных систем, и испытания продолжаются, только без ядерных взрывов. Совершенствование боевой части требует все более сложных научных моделей. Продолжается математический обсчет сделанных в XX веке испытаний. Их проведено столько, что считать параметры будут наши потомки.

Вопрос: Ведутся переговоры о дальнейшем сокращении ядерных вооружений. До какого предела, на ваш взгляд, можно сокращать ядерные силы?

Ответ: Я знаком с американскими работами, где оценивается, сколько потребуется обычных вооружений, чтобы вывести из строя ядерный потенциал России. Мы близко подошли к тому рубежу, когда дальнейшее сокращение будет угрожать нашей безопасности. 1 675 боеголовок – это предельная цифра. При этом нам необходимо развивать ракетную технику нового поколения.