Сергей Лесков - Умные парни (сборник)

Ближе всех нам по государственному устройству многонациональная Индия, в которой признаны два официальных языка – английский и хинди. Все остальные языки имеют статус языков штатов, что закреплено в Конституции. Некоторые из языков штатов по развитости и литературным традициям не уступают хинди. Предпочтение хинди отдается потому, что он превышает другие языки по числу говорящих (но не в такой подавляющей степени, как русский язык), и еще, конечно, потому, что он, как и русский, принадлежит населению той части страны, откуда начался процесс консолидации Индии как единого федерального государства.

Я думаю, что не только в области языкового строительства Индия может для нас являться примером. Никому в Индии не приходит в голову оспаривать примат федеральных законов над законодательством штатов. Губернаторы штатов назначаются президентом республики. Когда-то мы многое сделали для того, чтобы помочь индийскому народу встать на ноги и превратить эту страну из отсталой колонии в великую азиатскую державу. Не мешало бы сегодня нам обратиться в решении социолингвистических проблем к опыту этой страны, которая по государственному строительству ближе к России, чем любая страна мира.

Вопрос: В 2005 году был принят закон «О государственном языке», где прямо и четко сказано, что таковым на всей территории Российской Федерации является русский язык. И этого недостаточно?

Ответ: Из законопроекта было исключено главное содержание – слова «русский язык». И это затрудняет деятельность по поддержке русского языка как общегосударственного языка Российской Федерации. Я уверен, что в законодательные документы должна быть внесена поправка и русский язык должен быть определен как общегосударственный. Ко всему прочему, это способствовало бы укреплению государственности, а также вертикали власти. Прежде всего такую поправку надо внести в статью 68-ю Конституции России.

В самом Законе о русском языке слишком много противоречий, которые ведут к неприемлемым выводам. Под расплывчатое, крайне неконкретное определение «художественного замысла» можно подвести публикацию любых матерных текстов, что перечеркивает само понятие непечатного слова и вводит в массовое сознание тезис о правовой базе его использования. Ненормативная, а проще – заборная лексика с некоторых пор активно вводится в художественные произведения и выдается за некую литературную норму и ценность, цитируется даже в академической научной печати. Категоричный тезис же о недопустимости использования иностранных слов и выражений, хотя язык, конечно, следует защищать от бездумного наводнения чужими словами и жаргонизмами, при буквальном исполнении ведет к неоправданному сужению лексического пласта, который вливается в речевой обиход естественно и необратимо с яркой диалектной речью.

Но конечно, не хотелось бы, чтобы возможные поправки привели не к наказанию матерщинников, но стали бы вместо того средством борьбы с неугодными СМИ. Вопрос о наказаниях за нарушение Закона о государственном языке остается животрепещущим.

Вопрос: Год русского языка прошел. Нет ли опасности, что об этой проблеме забудут?

Ответ: Я ведь не могу молчать. Я собираюсь и далее отстаивать свои убеждения по поводу повышения роли русского языка в государственной политике, потому что это отвечает глубинным общественным интересам.

2007

Физический институт имени Лебедева (ФИАН) – одно из самых известных научных учреждений мира. Отсюда вышло большинство советских лауреатов Нобелевской премии. Многие другие ученые, которые по уровню достижений должны были получить высшую научную награду, оказались лишены ее только из-за политических изворотов «холодной войны». В чем секрет ФИАНа? Какова тайная формула, которая позволяет взращивать здесь научных гениев? Это тема размышлений много лет руководившего знаменитым институтом академика Олега Крохина.

Вопрос: Олег Николаевич, вы пришли в ФИАН в 50-х годах, а с 1959 года работали непосредственно с лауреатом Нобелевской премии Николаем Басовым. В чем секрет исключительных успехов сотрудников вашего института? Звезды сошлись по-особенному? Или какая-то геомагнитная аномалия на Ленинском проспекте?

Ответ: Причина, на мой взгляд, одна. Организатор и первый директор ФИАНа Сергей Иванович Вавилов пригласил в институт блестящих ученых. Вавилов сам был выдающимся ученым с исключительно высокими личными качествами. Он не получил Нобелевскую премию, которая присуждается только здравствующим ученым, из-за того, что очень рано умер. В Вавилова поверили и за ним пошли такие крупные исследователи, как Тамм и Мандельштам. В ФИАН влились очень мощные силы, а Сергей Иванович создал им все необходимые условия для работы. И до сих пор у нас жива атмосфера, созданная Вавиловым. Важно подчеркнуть, что к нам пришли люди с высокими, как у самого Вавилова, моральными принципами. А ведь это было время, когда жить с моральными принципами было, скажем так, не очень-то легко.

Вопрос: Зачем ученому моральные принципы? Лишний груз. В жизни, так обычно считается, успеха добиваются не обремененные принципами личности…

Ответ: Ученому надо обязательно быть нравственным человеком. Никаких специфических норм, выходящих за рамки обычных человеческих. И особенно это необходимо современному ученому. Если участники научного процесса его не любят, не ценят, относятся с подозрением, успеха он не добьется. Крупный ученый должен своей личностью притягивать людей. Чтобы создать научную школу уверен, надо быть не только большим ученым, но и личностью.

Вопрос: Есть примеры великих ученых, которые были совершенно невыносимы.

Ответ: Когда-то – может быть. В современном научном мире это практически исключено.

Вопрос: Вот у Эйнштейна не было учеников.

Ответ: Это какие-то странные особенности его характера. Но ведь Эйнштейн не был чужд интересам человечества, он боролся за мир, размышлял над путями атомной энергии.

Вопрос: Художественный гений часто обречен на одиночество. А научный?

Ответ: Я видел многих ученых, которых принято называть гениями. Перебираю их в памяти. Капица оставил большой институт. Ландау создал огромную школу. Как и Тамм, как Мандельштам. У Басова среди учеников не меньше сорока докторов наук.

Вопрос: Какие черты должны быть у ученого, чтобы он поднялся к высшему успеху?

Ответ: Главное, конечно, – одержимость. Например, у Басова практически не было такого времени суток, пока он бодрствовал, чтобы он целиком не был погружен в решение научных задач.