Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6476 ( № 34 2014)

В Малом Манеже в Москве проходит выставка «Взгляни в глаза войны. Россия в Первой мировой войне в кинохронике, фотографиях, документах». Помимо фотографий и документов здесь представлены работы художников Натальи Гончаровой, Виктора Васнецова, Павла Филонова… Интерактивные панели дали зрителям возможность погрузиться во времена столетней давности.

Фото: РИА "Новости"

К учебному году магазин «Детский мир» открылся в здании бывшего универмага «Военторг» на Воздвиженке. В магазине представлено новейшее торговое оборудование. На нашем снимке – председатель Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко открывает новый «Детский мир».

Если мировая экономика подвержена приступам безумия - нужно ограничивать свою интеграцию в это безумие

Мировой кризис 2008–2009 гг. начался с того, что всего лишь один владелец дома не смог вовремя погасить кредит за этот дом.

В условиях рынка экономика страны, тесно интегрированная в мировое рыночное пространство, начинает полностью зависеть от того, что происходит в мире. И от проблем тех стран, название которых жители этой страны иногда могут даже не вспомнить.

Рыночные отношения – это вообще диктат текущего спроса и предложения. И то, что кажется предельно выгодным производить и продавать сегодня – оказывается, разорительно производить завтра.

Даже рождённые пониманием этого расчёты и попытки планирования экономики в условиях рынка – это всегда попытки угадать, что какому субъекту в тот или иной момент может показатьсянужным.

Таким образом, рыночная экономика всегда – соединение краткосрочного утилитаризма с призраками страхов, надежд и испугов полуслепого человека.

Рыночная экономика – это мореплавание под парусами. Очень удобно и прогрессивно на фоне плота или гребной шлюпки, если идёшь под попутным ветром, но смертельно опасно во время шторма. Романтично – для яхтсменов. Но глупо – когда созданы паровой и атомные двигатели.

Сегодня идею плановой экономики поддерживает 54% россиян, идею рыночной с частной собственностью – 29%. Можно говорить, что это почти треть, и с их мнением тоже нужно считаться. Но считаться – это не значит подчиняться.

Можно спорить, должно ли большинство навязывать свою волю меньшинству. Но, во всяком случае, ненормально и недопустимо, когда меньшинство навязывает свою волю большинству.

И происходит это исключительно в силу того, что власть в стране в конечном счёте находится даже не в руках этих 29%, а в руках примерно 3–4% населения страны, сверхбогатых групп, которые заинтересованы в существовании отвергаемой обществом экономической модели, но при этом не способны обеспечить развитие страны.

Практика всё-таки критерий истины. С одной стороны, за почти четверть века рыночного эксперимента в России данная система отношений не показала существенных достижений и не решила существенных проблем страны, а главное – не сумела решить задачи её технологического прорыва. С другой стороны – общество эту идею не поддерживает и отвергает.

И законы тут просты: там, где политическая элита слушается сверхбогатого меньшинства (или срослась с ним) – там она лишается поддержки большинства, становится ему не нужна.

Уже другой вопрос, кто тогда, какая политическая группа и кто персонально становится лидером, увлекающим разъярённое большинство на "штурм старого мира".

Недавно вице-премьер Дмитрий Рагозин произнёс почти запрещённые и кощунственные в современной России слова: он объявил, что в следующем году в России вступит в силу мобилизационный план развития военной промышленности.

Мобилизационный – значит, не основанный на рыночных постулатах. Рынок – система, когда делается то, что максимально быстро окупает затраты, то, что выгодно и приносит прибыль.

Мобилизация – это концентрация ресурсов на ключевых направлениях решения той или иной задачи, среди прочего – не считаясь с затратами.

На самом деле задачи обеспечения безопасности страны и её обороны решаются только так: производство вооружения, правда, как и любое стратегическое производство, не приносит прибыли, если его производят для защиты страны, а не для торговли.

Россия вообще не может выйти из кризиса путём запуска механизма рыночного стимулирования.

Войти в мировое разделение труда на равноправных началах она может, только перейдя к участию в нём в постиндустриальной сфере, там, где у неё остаются некоторые технологические заделы и где она обладает ресурсами, с которыми могут быть сопоставимы лишь США.

То есть перед нами выбор: либо быть источником сырья и рабочей силы, либо совершить прорыв в новую технологическую эпоху.

Единственным способом осуществления такого прорыва является мобилизационный курс, подчиняющий все внутренние ресурсы этой задаче.

И никуда не деться – либо повторить в новой ситуации одновременно и то, что было сделано в 30-е, и то, что было сделано в 40–50-е, либо действительно сомнут. Даже не проверяя, сжёг ты свой партбилет члена КПСС или просто спрятал. Потому что сминать будут не за партбилет, а за паспорт. И не из-за пресловутой русофобии, а из экономического интереса: если у тебя нет силы удержать то, что у тебя ещё осталось, то при переделе это будут отбирать. Потому-то переделы мира осуществляются не по праву или справедливости, а по праву силы.

Российская элита может либо любить СССР и социализм, либо их не любить. Но у неё достаточно жёстко детерминированный выбор и срок: либо за десять лет создать «второй СССР», либо её сомнут вместе со страной, в которой она сегодня правит.

Сущность мобилизации сегодня в новой ставке – на просвещение, создание общества, где в производстве доминируют знания, новые технологии.

Современный социально-экономический уклад в России даже ниже капитализма, он постепенно опускается до раннефеодальных форм.

Технологические основы производства в современном мире претерпели революционные изменения. Наука всё более стала превращаться в непосредственную производительную силу. Основным участником производительного процесса всё более становится не фермер и индустриальный рабочий, а производители информации – учёные, программисты, технологи.

Необходимо признать, что рыночное регулирование экономики в странах современного капитализма в основном осталось в прошлом. Маркс предлагал такую организацию, при которой сначала выясняется общественная потребность в том или ином производстве, а потом осуществляется само производство. Именно к такому устройству перешли ведущие капиталистические страны во второй половине XX века.