Сергей Переслегин - Око тайфуна

То же самое делает и Лес, только медленнее, терпимее и человечнее. Растворение в нирване Леса превращает грозного Вепря в уравновешенный элемент среды. Путь к этому благополучию длиною в жизнь еще как-то оправдан. Но жизнь по достижении такого счастья представляется созданием памятника самому себе — вечному и неделимому.

«Герд, чудак!.. Чего же ты маешься — все просто. Мы — огры, и другими стать уже не сможем. Это наш путь, и мы пройдем по нему до конца, что бы ни ждало впереди. Да, можно сменить шкуру, если того требует обстановка, но ты хочешь обновиться полностью, до костей!.. Зачем тебе это? (…)

Так чего же я добиваюсь? Чтобы у этого помешанного на насилии сброда одни догмы вытеснились другими?»

Люди, попавшие в вершители судеб (случайно, заслуженно или за грехи), первыми забывают закон маятника. «Разницы нет никакой между правдой и ложью. Если, конечно, и ту и другую раздеть».

«— Герд предал империю!

— Империю? — живо откликнулся Рэй. — А что это такое? Если понимать ее как систему вашего персонального благоденствия, то, конечно, у вас есть все основания для недовольства. Но не будьте смешны, Чак, не приравнивайте себя к государству, а тем более к народу — за этой ширмой уже и без вас тесно!..»

Тот враг достоин тебя, кто идет вслед твоим мыслям и, значит, в информационном мире призраков может догнать тебя. Видение двух сторон явления связывает маятник, его можно убрать, можно перенести в удобное место. Например, в мозг заинтересованного лица, навсегда превратив его в раба. Это и делает Рэй.

Итак, у Герда были равные враги.

Действуй так, как подсказывает устойчивая совокупность: ум, сердце, интуиция и желание! Нет же, всегда хватаемся за что-то одно и тащим, тащим — пока не упремся в зеркало его противоположности. Все без исключения герои Империи честно и благородно страдают от противоречия между своим порочным подсознанием и внезапно разбуженным сознанием, чистым и прекрасным, как диланки.

Изыски мыслей Рэя, Герда и Дана не выводят их даже на дорогу следователя Боба. Последний жил и совершал поступки свободной личности. Заблудившиеся же в чуждом Големе огры красиво страдают от известных и описанных в науке колебаний биологической метасистемы «Лес», которая агрегирует их в себя.

Вот придут к власти экологи и (во имя человечности!), медленно отрезая все пути прогрессу техники (читай: глотая «жуков» и «единорогов»), превратят нас в диланов — с культом здоровья, любви и единства с природой. И с подсознанием огров, с постоянным поиском догм, абсолютов, власти. То есть создадут они религию леса, поля, деревни и сделают из нас рабов.

А все понимающая интеллигенция, а с ними прозревшие Хватовы и Герды из военно-разведывательных структур будут плавиться в страданиях: убить ихнего лидера, или лидера их противников, или раствориться в хрустальном благоденствии чистых, неагрессивных, почти божественных особей.

Обмануть логику маятника можно, лишь выйдя из ситуации, оказавшись в надсистеме. Но для этого, увы, нужно поступиться принципами.

«Прости, Герд. Прости, если можешь, но отныне наши пути расходятся. Слишком круто ты берешь, идти с тобой дальше было бы безумием».

Авторы сборника «Аманжол» хотели показать, убедить или хотя бы прояснить. В сонном застое должен родиться рискующий буравчик социальной активности. Вот он и сыграл свою роль. Вот и не нужен. И открытия писателей стали достоянием массовой культуры, наспех сформированной заждавшимися. Газетчиками, политиками и всеми прочими, которым разрешили говорить вслух.

И какое значение имеет теперь, кто натолкнулся на свои открытия первым и отразил их глубоко и всеобъемлюще.

«И мы всечастно прославляем первых, не ведая, что славим лишь вторых». Ирония судьбы: были неведомы по воле железного занавеса, стали едва различимы в потоке фальши, разоблачений и демократии.

Остановимся же на тех сущностях, которые «опоздавшие к лету» успели высказать тогда. Ведь сущности остаются сущностями, знаки не зависят от времени.

Андрей Измайлов:человек силой своих желаний может вызвать к жизни иллюзию. Но, Боже мой, каких монстров навоскрешает обыватель.

Александр Тюрян, Александр Щеголев:государство самим фактом своего существования материализует зверя, жаждущего есть, спать и продолжаться в вечность. Зверь примитивен, как само государство. Однако прекрасно ловит в свою «Сеть» олухов-нндивидуалистов.

Николай Ютанов:предчувствия, порожденные иррациональным стечением обстоятельств, иначе — судьбой, сбылись. Прошлое проникло в будущее. Или наоборот.

Андрей Столяров:абсолютный текст превысил значимость существования на земле его Создателя. Антиох не вернулся. Но рукописи не горят.

Андрей Лазарчук:мост между пространствами разрушен. Параллельные миры, одинаково несовершенные, потому и равно жестокие, отомстили воину-одиночке. Големы хотели объединиться…

Эдуард Геворкян:нет проблем. Материализуются желания юной искательницы приключений. Прирученный информационный объект по имени «чувство» входит в мерзкую реальность и со скрипом воссоздает интерьер легенды. Все с нуля. Так легче. Это — как с понедельника начать новую жизнь.

Сергей Иванов:Лес — Голем благородный и очеловеченный, обучающий и спасающий, полная противоположность ментальности огров. Почти Бог! Век свободы не видать… Разница между ним и остальными чудовищами количественная. Методы поизощреннее, а цели — приспособить к себе.

«Да святится имя Твое, если у Тебя есть Имя, и Ты хочешь, чтобы его святили».

…Кому-то из них повезло; общество с опозданием оплатило долги опередившему свое время на десять лет.

И снова все затихло, оставив энтузиастам и литературоведам разбирать, что угадали они, что нет, и где перевертыш пройденного, и куда качнется маятник.

…Они уходят со своими горькими истинами. Лучшие, чей звездный час опоздал, а это значит — пришел слишком рано.

Они уходят, навсегда унося ту, минувшую, реальность и все ее временные и пространственные отражения.

И поколение дворников возродится вновь.

Февраль 1992 года

1. Саркисов К. Новый глобальный конфликт? — «Иностранная литература», 1991, № 11.

2. Ютанов Н. Оборотень. — Рига: Астрал, 1990.

3. Веллер М. Кухня и кулуары. — В кн.: Веллер М. Рандеву со знаменитостью. Таллинн: Периодика, 1990.

4. Песнь о Роланде. — В кн.: Европейский эпос античности и Средних веков. М.: Детская литература, 1984.

5. Саймак К. Город. — М.: Правда, 1989.

6. Фрейд 3. Введение в психоанализ. — М.: Госиздат, 1929.