Дэвид Хоффман - Олигархи. Богатство и власть в новой России

Следующий шаг, сделанный Горбачевым, был еще более решительным. В речи, произнесенной в 1986 году, он привлек внимание к кооперативам, квазичастным предприятиям, ведущим свою историю с новой экономической политики 1920-х годов. В английском языке слово “кооператив” ассоциируется с социализмом, но на деле кооперативы в том виде, в котором они были вновь изобретены Горбачевым, стали первыми частными предприятиями в Советском Союзе. Их появление ознаменовало собой революционный переход от десятилетий антикапитализма. Первые высказывания Горбачева были осторожными, но имели серьезные последствия. В 1987 году государство начало осторожно давать разрешения на создание этих новых самостоятельных предприятий в очень узких секторах экономики, таких, как утилизация отходов, выпечка хлеба, ремонт обуви, услуги прачечных и производство потребительских товаров. Хотя его масштабы были ограниченными, кооперативное движение привлекло к себе внимание общества. Сама идея открытия частных предприятий среди социалистического застоя была примечательна. Ярким примером служило появление в центре Москвы кооперативных платных туалетов. В них было чисто, играла музыка, туалетная бумага была розовой, а санитарно-техническое оборудование — новым. Большинство людей никогда не видело таких туалетов и уж конечно не имело ничего подобного у себя дома. Вскоре появились другие предприятия, в том числе молодежные дискотеки и рестораны. Когда в 1988 году был принят закон о кооперативах, многие кооперативы уже становились частными предприятиями. Был сделан шаг в новую эпоху.

В законе о кооперативах была спрятана бомба замедленного действия, которая должна была взорвать мечты коммунистов. Одна строка в тексте, на которую сначала не обратили внимания, позволяла создавать кооперативы, занимающиеся финансированием или кредитованием, — иными словами, банки. Смоленский воспользовался этой маленькой трещиной в разваливавшемся социализме, чтобы разбогатеть.

Кооперативы возникали, но многое оставалось неясным. Основополагающих правил просто не существовало. Раньше экономическая деятельность планировалась в коридорах Госплана. Предприятию предлагалось выполнять задания, спущенные сверху. Но кооперативам разрешили принимать собственные решения и оставлять прибыль себе. Одним из самых замечательных моментов в законе о кооперативах было содержавшееся в нем новое определение свободы личности. В законе говорилось, что любая деятельность, не запрещенная законом, разрешена. Полный отход от десятилетий деспотичной диктатуры государства {18} 18 9. Cm.: Aslund. Gorbachev’s struggle for economic reform, op. cit., p. 167—181; Nuti D. M. The new Soviet cooperatives: Advances and limitations. Florence: European University Institute, 1988. .

Часто кооперативы открыто занимались тем, что уже существовало в теневой экономике. Виктор Лошак, обходительный и вдумчивый журналист, работавший в то время редактором экономического отдела “Московских новостей”, газеты, ставшей рупором перестройки, посвятил все свое время хронике становления новых кооперативов. Находясь в Армении, он написал серию важных статей о подпольных цехах, которые всегда существовали на Кавказе, а теперь стали работать открыто. Он посетил кооператив, производивший носовые платки.

“Больше всего их радовало то, что теперь они могли пересылать свою продукцию почтой, — вспоминал он. — Сначала я не понял, в чем дело. Но потом сообразил, что для работавших в сфере теневой экономики труднее всего было организовать движение товаров от производителя к потребителю, потому что они действовали незаконно. На любом этапе их могла арестовать милиция. Когда их деятельность стала законной, они получили возможность открыто пересылать свою продукцию почтой. Многие люди были рады, что могли рассказать другим о том, чем тайно занимались всю жизнь” {19} 19 10. . Интервью, взятое автором у Виктора Лошака 18 марта 1999 г. .

Сначала идея заключалась в том, что кооперативы, получив новые свободы, будут производить дефицитные товары, например носовые платки, или оказывать услуги, на которые имелся большой спрос, например ремонтировать машины. Но такое старомодное представление о кооперативах как о маленьких мастерских, в которых трудятся ремесленники, вскоре уступило место более амбициозным проектам. Некоторые кооперативы нашли способы приобретать у государства или на черном рынке дешевые или дотированные товары и перепродавали их для быстрого получения прибыли. Позже они начали импортировать дефицитные товары, например компьютеры, из-за границы и экспортировать полезные ископаемые, получая при этом огромную прибыль. Кооперативы устанавливали цены выше, чем в старых государственных магазинах, вызывая недовольство населения, привыкшего к тому, что государство якобы давало им все практически бесплатно, и поэтому считавшего всех частных предпринимателей бессовестными спекулянтами.

По словам Андерса Аслунда, работавшего тогда в шведском посольстве в Москве, “несколько смелых предпринимателей получали огромные прибыли на рынке, где ощущалась нехватка практически всего, конкуренция и налоги были минимальными, правила в большинстве своем неясными, и никто не знал, как долго это будет продолжаться”. Оказывается, все только начиналось.

В 1987 году Смоленского вызвали в городской комитет партии, где функционер, занимавшийся его строительной организацией, Ремсгройтрес-том, потребовал от него “срочно создать кооператив”. Бунтарь Смоленский, которому было тогда тридцать три года, как всегда возразил: “Почему я? Сами и создавайте!” Но горком пригрозил ему увольнением, если он не выполнит данных ему указаний. Это была кампания, развернутая партией, указания поступили с самого верха, и Смоленский должен был их выполнить! Проблема заключалась в том, что Смоленский не имел ни малейшего представления о кооперативах. “Я работал на государство. Все мы работали на государство. Я получал разные планы, указания и инструкции, а тут меня словно забросили на Луну”. Краснянский вспоминал позже, что Смоленского выбрали именно потому, что он был энергичным и имел деловую жилку. Партийное начальство это заметило. “Очевидно, партийные боссы не были дураками. Они видели, кто на что способен. Они могли бы хоть сто раз просить меня, но я бы с этим не справился. А они обратились к Смоленскому. Они видели в нем этот огонь, это умение организовать людей, умение рис-

Смоленский пришел зарегистрировать свой кооператив в маленькую, пустую контору в центре Москвы, созданную для того, чтобы давать разрешения новым предпринимателям. Там его встретила Елена Батурина, недавно окончившая университет и отвечавшая за то, что называлось “службой быта”, к которой относились в числе прочего пекарни, мастерские по ремонту обуви, парикмахерские. Батурина была помощником невысокого, коренастого чиновника, поставленного отвечать за кооперативы. Юрий Лужков, долгое время работавший на руководящих должностях в химической промышленности, стал заместителем председателя исполкома Моссовета. Время было суматошное, и в коридорах толпилась разношерстная публика, пытавшаяся оформить документы, чтобы открыть собственное дело {20} 20 11. Интервью, взятое автором у Елены Батуриной 23 августа 1999 г. .