Шимшон Бихлер - Капитал как власть: к новой космологии капитализма

Общепринятые теории капитализма находятся в глубоком кризисе: после столетий споров они все ещё не могут сказать нам, что такое капитал. Либералы и марксисты считают капитал экономической сущностью, которую они считают в универсальных единицах «единицах полезности» (utils) и абстрактного труда, соответственно. Но эти единицы абсолютно воображаемые: их нельзя ни наблюдать, ни измерить. А поскольку либерализм и марксизм зависят от этих несуществующих единиц, то подвергаются сомнению. Они не могут объяснить самого главного — процесс накопления капитала.

Этот кризис теорий не является случайным. Мы утверждаем, что капитализм это не способ производства (mode of production), а режим власти (mode of power), а каждый режим власти (mode of power) развивается вместе со своими доминирующими теориями, догмами и идеологиями. При капитализме, эти теории и идеологии изначально принадлежали к изучению политической экономии — первой механистической науке об обществе. Но поскольку капиталистический режим власти продолжал меняться, а количественная революция делала его все более и более прозрачным, власть лежащая в основе капитала становилась все более заметной, а наука политическая экономия распалась. К концу девятнадцатого века, когда господствующий (dominant) капитал принял командование, политическая экономия разделилась на две отдельные сферы: экономику и политику. И в двадцатом веке, когда логика власти капитала уже проникла во все уголки общества, то, что осталось от политической экономии было далее раздроблено на взаимно отличные социальные науки. Капитал был полностью монополизирован экономистами, оставляя других учёных практически без права голоса в анализе капитала. И в наши дни, когда господство капитала практически универсально, учёные в других областях общественных наук обнаруживают, что у них нет твёрдой основы для его объяснения.

Теория капитала как власти предлагает единую альтернативу этому разрыву. В ней утверждается, что капитал — это не узкая экономическая сущность, а символическое количественное определение власти. Капитал не абсолютен, он относителен. Он имеет мало общего с «единицами полезности» (utils) или абстрактным трудом и выходит далеко за пределы машин и производственных линий. В более широком смысле он представляет собой организованную власть доминирующих групп капитала, для создания своего порядка в обществе или пересоздания общества (creorder of society).

Эта точка зрения приводит к другой космологии капитализма. Она предлагает новую теоретическую основу для капитала, основанную на двойственных понятиях доминирующего капитала и дифференциального накопления, новой концепции государства и новой истории капиталистического режима власти. Она также вводит новые эмпирические методы исследования — в том числе новые категории; новые способы мышления, связывания между собой и представления данных; новые оценки и измерения; и, наконец, начало неравновесного дезагрегированного учёта (a non-equilibrium disaggregate accounting), который выявляет конфликтную динамику общества.

Как заметили Маркс и Энгельс в «Немецкой Идеологии», капиталистический режим неразрывно связан со своими теориями и идеологиями. Эти теории и идеологии, впервые сформулированные классической политической экономией, представляют собой нечто большее, чем пассивная попытка объяснить, обосновать и критиковать так называемую экономическую систему. Вместо этого они составляют целую космологию — систему мышления, которая является одновременно активной и тотальной .

В древнегреческом, глагол «космео» имеет значение: «упорядочивать» и «организовывать» и политическая экономия именно это и делает. Она объясняет, оправдывает и критикует мир — но она также активно участвует в создании этого мира в первую очередь. Более того, политическая экономия относится не только к узкой экономике как таковой, но и ко всему общественному порядку, а также к естественной вселенной, в которую этот социальный порядок включён.

Цель этой статьи — обрисовать в общих чертах альтернативную космологию, которая предлагает начало совершенно иной основы для понимания капитализма.

Конечно, чтобы предложить альтернативу, нам сначала нужно знать, что мы оспариваем и пытаемся заменить. Чтобы заложить основу, мы начнём с изложения того, что мы считаем отличительными признаками современной капиталистической космологии. Вначале, мы перечислим причины, по которым за прошедшее столетие эта космология постепенно распалась — до невозможности осмыслить и воссоздать свой мир. А затем, в заключение, мы сформулируем некоторые ключевые темы нашей собственной теории — теории капитала как власти.

Политическая экономия, как либеральная, так и марксистская, опирается на три основные вещи: (I) разделение экономики и политики; (II) галилеевское / декартово / ньютоновское механистическое понимание экономики; и (III) теорию стоимости, которая разбивает экономику на две сферы — реальную и номинальную — и которая использует величины реальной сферы для объяснения номинальной. В этом и следующих двух разделах рассматриваются эти вещи, начиная с разделения между политикой и экономикой.

В течение тринадцатого и четырнадцатого веков в городах-государствах Италии и в странах Бенилюкс появилась альтернатива сельскому феодальному государству. Этой альтернативой был городской порядок капиталистического бурга (bourg). Правителями бурга были те, кто позже станет капиталистами. Они были владельцами денег, торговых домов и кораблей; Они были руководителями промышленности; они были предприимчивыми приверженцами новых социальных технологий, искателями инновационных методов производства.

Эти ранние капиталисты предложили совершенно новый способ организации общества. Вместо вертикального феодального порядка, в котором привилегии и доходы были получены силой и освящены религией, они создали единый гражданский порядок, в котором привилегии и доходы были получены в результате рациональной производительности. Вместо авторитарного коллективизма они предлагали индивидуальную независимость. Вместо замкнутого цикла перераспределения сельского хозяйства путём конфискации, они обещали неограниченный рост промышленности. Вместо невежества они принесли прогресс и знания. Вместо подчинения они предложили возможности [1] История трений и противоречий между гражданским городским пространством экономики и капитала и принудительным, насильственным пространством политики изучается с разных точек зрения в Lopez (1967) и Lefevre (2003). . Это был будущий режим капитала , явно «экономический» порядок, основанный на бесконечном цикле производства и потребления и постоянно растущем накоплении денег.