Михаил Жирохов - Семена распада: войны и конфликты на территории бывшего СССР

• «выдавливанием» иноэтнического населения с территории, на которой оно проживает;

• прошлыми депортациями, а затем возвращением на уже заселенную родную территорию (Чечня, Ингушетия, Крым);

• историческими спорами о принадлежности территории (Нагорный Карабах);

• требованиями азербайджанцев Марнеульского, Болнисского и Дманисского районов создания так называемой Борчалинской автономии;

• спорами между господствующей на территории нацией и этническими меньшинствами (Абхазия, Крым, Латвия, Эстония);

• претензиями на соседнюю территорию (Абхазия);

• стремлением этноса получить свою государственность в условиях ее наличия у аналогичных по уровню развития соседних этносов (лезгины);

• необходимостью образования собственной армянской автономии в Грузии (речь о движении лидеров «Джавахк», представляющем интересы армян в Ахалкалаки, где 92 % населения составляют армяне);

• стремлением сохранить свою государственность хотя бы на части государственной территории при наличии политических решений о присоединении остальной территории к соседнему государству (Приднестровье);

• борьбой за обладание морскими природными ресурсами в условиях неопределенности пространств (споры Литвы и Латвии относительно морских границ, споры России, Казахстана, Азербайджана, Туркмении и Ирана о режиме Каспийского моря);

• требованием шапсугской автономии на территории Большого Сочи;

• неурегулированностью вопроса о границах, отсутствием демаркации, а то и делимитации (границы Эстонии и Латвии с Россией). [7] Курс международного права. Т. 6. — М., 1992. — С. 243.

С конца 1980-х годов национальные меньшинства в условиях быстрого роста национализма и недоверия среди этнических групп старались использовать «автономистские» требования не просто для того, чтобы гарантировать свои права во вновь образующихся государствах, а чтобы оказаться либо вне этих государств, либо с родственными обычно соседствующими нациями или же с Россией, как в случае с Абхазией.

Обострение территориального вопроса и активизация националистических движений сами по себе не влекут межэтнической конфронтации широких масс или формирования «образа врага» в обыденном сознании. Выдвижение территориальных притязаний «от имени» этнической группы еще не означает солидарности этноса в целом с подобными требованиями. Намного опаснее те территориальные конфликты, в которых активной и наиболее радикальной части национального движения удается увлечь своими лозунгами большинство населения. Именно это произошло в таких конфликтах, как армяно-азербайджанский или грузино-абхазский.

Территориальные притязания вовлеченных в них сторон оказываются сродни национальной идее, консолидирующей весь этнос, что затрудняет поиск компромиссов. Но опасность представляют также этнотерриториальные конфликты, субъектами которых изначально выступают лишь незначительные по численности, зато наиболее активные и радикальные группировки соответствующих этносов (а таких конфликтов подавляющее большинство).

Тут стоит отметить интересную деталь: в 1992–93 годах, как правило, симпатии московских политиков были в основном на стороне «сепаратистов» других республик. Наиболее отчетливо такая позиция проявилась в ходе приднестровского, южноосетинского и абхазского конфликтов. Хотя есть и другой пример — в конфликте вокруг Нагорного Карабаха советские официальные органы почти открыто поддерживали Баку, а позже уже российские власти отдали свои симпатии Еревану.

Сегодня на территории постсоветского пространства как никогда четко просматривается образование нового водораздела. И прослеживается он по ключевым вопросам конфликтов, участия в освоении природных ресурсов (прежде всего, газа и нефти Каспия и Центральной Азии, маршрутов прокладки нефте— и газопроводов), присутствия российских войск, военных объектов и пограничников в ближнем зарубежье, надежности функционирования СНГ. [8] Богданович В. Ю. и др. Конфликты и войны после распада СССР. — К., 2007. — С. 104.

Фактически распад СССР явился не причиной большинства ЭТК в постсоветском пространстве, а катализатором их обострения. В скрытой форме многие этнотерриториальные споры существовали в Советском Союзе и даже еще в царской России, но выплеснулись наружу в период ослабления центральной власти. При всех индивидуальных особенностях конкретных конфликтов на постсоветском пространстве их возникновение и развитие подчиняется общей логике, а также часто характеризуется схожими «сценариями».

Формы проявления этнотерриториальных споров — «конфликты идей», «институциональные конфликты», «конфликты массовых действий» и «военные конфликты» (межэтнические войны и столкновения) выражают не только степень их остроты, но и фазу развития конфликта.

Крым — средоточие коммуникаций: как воздушных, так и морских, наиболее удобный пункт для «перевалки» финансов между Западом и Востоком, Югом и Севером. Перспективными направлениями хозяйственной деятельности в Крыму являются развитие индустрии отдыха и туризма, сельского хозяйства, переработки, энергетики, целого ряда других отраслей.

Однако это еще и этнический и национально-культурный перекресток, сюда возвращались депортированные народы.

Благоприятные природные условия Крымского полуострова и его удобное местоположение способствовали тому, что Крым стал одной из колыбелей человечества.

Древнейшие следы человека тут археологи относят к мустьерскому периоду, около 100–35 тысяч лет до нашей эры.

Считается, что одним из первых народов, живших в степной части Крыма в XV–VII веках до н. э., были киммерийцы. Помимо киммерийцев, которые были народом легендарным и таинственным, уже во времена Геродота (V в. до н. э.) здесь обитали тавры и скифы.

В VII–VI веках до н. э. в Крыму в удобных для мореплавания и проживания местах возникли греческие «полисы» — города-государства Херсонес Таврический (на окраине современного Севастополя), Феодосия и Пантикапей-Боспор (современная Керчь), которые вели широкую заморскую торговлю.

В это же время (в VII веке до н. э.) в степной части полуострова появились скифские племена. В IV веке до н. э. под давлением сарматов скифы сосредотачиваются в Крыму и на нижнем Днепре.

Скифское государство просуществовало до III в. н. э., когда было разгромлено новой силой, появившейся в Крыму, — готами.

Под ударами готов начинается быстро прогрессирующий упадок Боспора. В 70-х годах IV в. н. э. на территорию Боспора вторглись гунны (сильный племенной союз, сложившийся в степях и пустынях Центральной Азии). Боспорские города и поселения были превращены в груды развалин, жизнь в них прекратилась.