Михаил Армалинский - Что может быть лучше? (сборник)

Пришлось жениться на мамаше. Эльзе на момент женитьбы было 42, и за шесть лет сожительства с Альбертом она весьма постарела к свадьбе.

Но младшая дочь Эльзы Margot была тоже влюблена в Эйнштейна, и он брал в спутницы на общественные мероприятия чаще её, чем Эльзу.

Эльза была старше Эйнштейна на три года, тоже была далеко не красавицей, и на фотографиях всегда кажется, что он стоит рядом с матерью или бабушкой, а не с женой. Зато она была хорошей секретаршей, хозяйкой дома, которая вместе с дочерьми обеспечивала Эйнштейну комфортабельное жильё, необходимое ему, чтобы сосредоточиться на физике, а также на других женщинах.

Эйнштейн и Эльза спали в разных спальнях. Эльза объясняла это тем, что Альберт храпит так громко, что она не может с ним спать. Я же объясняю это тем, что, несмотря на храп, к нему в спальню наведывались Ильза и Марго, порознь и сообща.

В кабинет Эйнштейна Эльза вообще не имела права входить. Он запретил Эльзе и сам никогда не говорил о себе и о ней – «мы»: она должна была говорить только за себя и никогда за него.

Эльзу иногда называют «второй женой», потому что она терпела открытую связь мужа с Betty Neumann, которой было 23 года. Та была племянницей его друга, приехала из Австрии, и Альберт устроил её работать секретаршей себе в институт, чтобы она осталась в Берлине. С разрешения Эльзы он встречался с ней два раза в неделю в течение года. Разрешение это было дано в обмен на обещание, что Альберт не будет больше никуда ходить на сторону. Переписка с Betty до сих: пор недоступна, но приводится фраза из опять-таки прощального письма Эйнштейна:

…я должен искать в звёздах то, в чём мне отказано на Земле.

Трудно понять, в чём ему было отказано на Земле. Разве что вспомнить его пусть шутливый, но, разумеется, с долей правды ответ на предложение участвовать в музыкальном открытии (Эйнштейн всю жизнь слабовато, но с воодушевлением играл на скрипке) Первого Международного конгресса по исследованиям в области секса:

К сожалению, я не чувствую в себе достаточно мощи ни в сексуальных, ни в музыкальных способностях, чтобы принять Ваше предложение.

В его письме Эльзе, когда их роман только начинался, есть многозначительное выражение, после подписи:

…с уверенностью, что я считаю себя вполне adequate male, и, наверно, мне предоставится возможность тебе это доказать.

Фразу «adequate male», да ещё переведённую с немецкого, можно интерпретировать и переводить многообразно, но общий смысл – «я считаю себя вполне нормальным мужиком». Можно предположить, что у любовника в начальной стадии отношений с любовницей могли возникнуть какие-то неполадки с процессом совокупления. То ли он не проявил достаточной настойчивости в чём-то, то ли проявил, но настойчивость ничем не окончилась.

Впрочем, некоторые считают, что это было его реакцией на подшучивание Эльзы, что, мол, Альберт находится под сапогом Милевы. Пусть считают, а у меня – свой счёт.

В течение всей его жизни до эмиграции в Штаты Эйнштейн удовлетворял свою обильную похоть с проститутками. Он был завсегдатаем борделей, о чём сообщают его друзья и соучастники (Otto Stern, Janos Plesch). Так как его отношения с Милевой быстро исчерпали себя после женитьбы, а связь с не сразу появившейся Эльзой поначалу тоже была весьма нерегулярной, то только благодаря проституткам он не свихнулся от похоти.

Эту информацию тщательно скрывали и вымарывали из воспоминаний, и только недавно она всплыла. Причём автор, сообщающий об этом, сразу оговаривается, пытаясь извинить Эйнштейна, что, мол, в ТО ВРЕМЯ (а раньше и сейчас – ну ни за что!) это было обычным методом избавления от напряжений у холостяков и у несчастливо женатых мужчин.

Таким образом, можно легко представить, что, не будь доступных женщин в этих прекрасных заведениях, научная работа Эйнштейна могла бы быть нарушена каким-либо психическим заболеванием, непременно являющимся при неудовлетворяемом сексуальном голоде. И полетела бы в тартарары теория относительности, и сидели бы мы сейчас в дерьме девятнадцатого века, окружённые несуществующим эфиром.

Близость образа проститутки для Эйнштейна выражается в той свободе, с которой он им оперирует в своих высказываниях. Например, он писал в 1934 году, что, изучая законы природы, «мы имеем дело со сфинксом, а не с доступной проституткой».

Когда в 1919 году астрономы подтвердили предсказанное Эйнштейном отклонение лучей света при прохождении вблизи Солнца, на Эйнштейна обрушилась мировая слава, причём такая, которую можно приравнять к славе нынешних кинозвёзд и политических деятелей вместе взятых. Начались встречи с заискивающими сильными мира сего, приёмы и рауты, триумфальные путешествия по разным странам и прочие события, сопутствующие славе. Доступность женщин – главное следствие славы – всячески имело место, и Эйнштейн радостно набрасывался на открывшиеся возможности.

Делясь своими впечатлениями о поездке в Японию, Эйнштейн бросил такую реплику:

Я умалчиваю об особенностях японок, цветообразных существах, ибо здесь обыкновенный смертный должен дать слово поэту…

Нет сомнений, что в Японии, где его встречали как бога, ему удалось попробовать лучших гейш.

Слава Эйнштейна, в которой любила купаться Эльза, вынуждала её смиряться со многим. Хотя и в негодовании, но послушно она уезжала из их загородного дома в Берлин, якобы за покупками, когда к её мужу раз в неделю приезжала красивая молодая блондинка Margarete Lenbach. Упоминается также роскошная женщина Toni Mendel, которая приезжала за ним в лимузине с шофёром и увозила его на театральные вечера, а затем на свою виллу, откуда он возвращался только утром.

Эйнштейн не скрывал своих отношений с женщинами от Эльзы, и Toni заняла положение как бы дальней родственницы. Эльза пыталась бунтовать, и однажды, когда Toni в очередной раз поджидала Эйнштейна на улице в лимузине, Эльза спрятала деньги и не давала мужу наличные, необходимые для вечерних развлечений. Но бунт был подавлен.

Эйнштейн старался не оставлять следов связей, уничтожая переписку с женщинами и прося их уничтожать его письма. Несмотря на это, следы оставались. Занесена на скрижали и другая богачка, Estella Katzenellenbogen, тоже с лимузином и шофёром, которая владела сетью цветочных магазинов.

Слава дала Эйнштейну не просто женщин, а красивых женщин, то, чего он был лишён в своих бесславных браках.

В Америке после смерти Эльзы в 1936 году он больше решил не жениться и жил, как всегда, в окружении женщин в своём доме на 112 Mercer Street в Принстоне. Это были Maja, сестра Эйнштейна, Margot, младшая дочь Эльзы, и Helen Dukas, его секретарша-любовница с 1928 года, которой он отписал большую часть наследства. Примечательно, что Margot вышла замуж за русского афериста Дмитрия Марьянова, развелась с ним и стала жить в доме Эйнштейна, который оприходовал её попутно со старшей дочерью Эльзы.