Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6481 ( № 39 2014)

Белорусский исследователь Иван Таляронок, признавая наличие белорусов в войске Острожского, заметил, что «никаких оснований для национальной гордости в этом сражении нет. В лучшем случае его можно было бы отнести к братской междоусобице, которую праздновать просто дико (не празднуют же москвичи день взятия Новгорода или падения Рязани). В худшем же случае битву под Оршей надо рассматривать как поток белорусской крови, пролитый на чужую мельницу. Ведь Москва в то время сбросила татарское ярмо, стала символом возрождения независимой православной Руси, продолжательницей истории единой для всех восточных славян Киевской державы, а в ВКЛ уже вовсю шли процессы маргинализации русского начала, вытеснения белорусов на периферию католизирующейся державы. Кто в итоге выиграл от битвы под Оршей? Литовцы и поляки, но не белорусы!» Возразить на это «свядомой» интеллигенции нечего...

«Свидомые» украинцы

В 2009 году при президенте Викторе Ющенко на Украине отмечалось 350-летие Конотопской битвы 1659 года. Ни она, ни битва под Оршей не были поворотными событиями в войнах с Россией. В обоих случаях противники Московского государства одержали тактические победы, после которых обе войны продолжались ещё по восемь лет. Но поскольку более громких побед над Россией в своей истории ни литовским, ни украинским русофобам отыскать не удалось, они пиарят то, что есть.

О причастности украинцев к победе под Оршей «свидомые украинцы» громко заявили год назад. Одним из аргументов было то, что Острожский был выходцем с Волыни. Летом 2013 года в Верховной раде был зарегистрирован проект постановления «О праздновании 500-летней годовщины битвы под Оршей» с целью «увековечивания 500-летней годовщины участия украинцев» в данном событии, с учётом того, что именно украинцы «внесли в победу большой вклад».

Сегодня, после киевских майданов, трагедий Одессы и Донбасса, в условиях краха украинской экономики «свидомитам» уже не до пышных юбилеев. Однако то, какие политические силы планировали раскручивать 500-летие битвы под Оршей на Украине, не оставляет места для иллюзий…

Историко-политические «танцы» вокруг битвы под Оршей не лишены комичности. Литовские, польские, белорусские и украинские русофобы, взявшись за разные углы оршанского «одеяла», тянут его каждый в свою сторону. И чем сильнее тянут, тем громче оно трещит…

Теги:история России

Редкая премьера на нашем ТВ предваряется таким пиаром и обставляется с такой помпой, как это было с сериалом "С чего начинается Родина". Надо признать, что массированная раскрутка возымела своё воздействие: многие ожидали начала трансляции с нетерпением, душевным волнением и некоторой тревогой - настолько ответственная и значимая тема просматривалась за названием телефильма.

Однако уже первые серии породили странное ощущение: всё это я уже когда-то видел. И не раз. Само противостояние КГБ и ЦРУ в прежние времена было прерогативой политических обозревателей. Теперь, как видно, пришёл черёд освоения этого колоссального массива материалов на художественном уровне.

И вот тут началось проявление того явственного дежавю. Сотрудники спецслужб (солдаты невидимого фронта) с серыми невыразительными лицами; неустанная шпиономания, словно вся страна у нас – агенты или предатели (если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет); невероятные сложности и риски, сопряжённые с профессией (наша служба и опасна, и трудна); постоянная занятость по службе, мешающая герою встретиться с любимой (Штирлиц и его жена); неизбежное снятие стресса алкоголем (люди, которым поручено дело государственной важности, пьют, как биндюжники); необходимость скрывать свои дела типа рисования на стене условного знака дамской помадой от близких («Сеня, откуда это у тебя?» – «Оттуда»); американский противник ведёт себя по-идиотски, заглатывает крючки с приманкой, не может сделать выбор между коньяком и «Бурбоном» («Ален Делон не пьёт одеколон»); временами все разведчики ведут себя по-идиотски (вспомним чехословацкие пародии на детектив вроде «Призрака замка Моррисвиль» или «Аделы», которая ещё не ужинала); симпатичная блонда, как орудие вербовки (каждый второй детектив). Все эти штампы в подаче материала имеют несомненные советские идеологические корни.

Впрочем, дело даже не в материале. В самых мелочах просматривались несомненные прозрачные ассоциации и аналогии. Слежку (в том числе и наружную) за подозреваемыми ведут сотрудники высокого ранга (у них что, нет подчинённых?) Сладкая парочка Громов и Карпенко часто поступает совершенно глупо, как комиссар Жюв и его дураковатый помощник. Когда же они с удочками и отсутствующим видом сидят на берегу пруда, в памяти неизбежно всплывают бессмертные образы героев «Пса Барбоса». Спецслужбы одной страны соперничают между собой так же, как жандармы Тулуз и Милан («Высокий блондин в чёрном ботинке»).

Когда кагэбэшники надираются в «Арагви», сразу вспоминаешь пьянку Миронова и Никулина в «Бриллиантовой руке». Так и ждёшь реплики: «Федя, дичь!», а когда один из них произносит сакраментальную фразу: «Коля!» невозможно отделаться от ассоциации с Гошей из фильма «Москва слезам не верит». Мальчика Тёму постоянно отправляют покататься на велосипеде, и это уже «Кин-дза-дза»: «Скрипач не нужен».

Вторичность видна буквально во всём: в мелочах, в деталях: отношения Карпенко и Громова во многом дублируют дуэт Жеглов–Шарапов; оперативники являются на дачу Дмитриева походкой и статью, явно взятыми с плеча героев Джона Траволты и Самюэла Л. Джексона из «Криминального чтива». Сам Дмитриев (Георгий Тараторкин) лицом, голосом и манерами подозрительно смахивает на графа Тульева в исполнении Георгия Жжёнова («Ошибка резидента»). В финале во время прощания Карпенко с Громовым, садящимся на паром, буквально напрашивается сакраментальная фраза: «Иди, турыст!..» Сцена с мальчиком Тёмой, сидящим под мостом, навевает стилистику «Сталкера» Тарковского. Лента на голове девушки-подставы Оли, равно как её провокативное поведение, содрана с облика героини Светланы Светличной из той же «Бриллиантовой руки» - от неё всё время ожидаешь крика души: «Не виноватая я!..», и эти ожидания оправдываются в конце сериала, правда, фразу произносит не она...

Ну а главная аналогия, несомненно, сходство с популярным некогда мультфильмом Ефима Гамбурга «Шпионские страсти» (1967), где были собраны и остроумно обыграны многие шаблоны детективных картин.

Добавим сюда несколько подозрительных несуразностей: предатель подходит к доске объявлений и, не раздумывая, что подозрительно, срывает нужный квиток; гэбисты обращаются друг к другу исключительно по званиям, что не принято в их среде; то и дело звучит реплика «Смешно», которая получила распространение гораздо позже; капитан Громов не может достать билеты на «Юнону и Авось», хотя ему достаточно было зайти со своими корочками к директору театра; сотрудник американского посольства не знает русской фразы «Я тебя люблю», что невероятно, и так далее.