Александр Сидоров - Стихи

Александр Сидоров

Стихи

Два слова об авторе

Александр Сидоров, 1956 г/р. Журналист, переводчик, 8.863-2. - 33-43-75

КИСМЕТ

Вам держали "пушку" у лба?

Не сподобились? Ну и хрен с ним...

По-татарски кисмет - судьба.

Или, может быть, по-турецки.

Хочешь верь, а хочешь не верь

Видишь сам, я мужик не хилый,

Но когда распахнул он дверь

Шибанула плесень могилы.

А в руке у него - "макар",

А с лица он - мертвяк зеленый...

"Я тебя, - говорит, - искал,

Помнишь, тварь, - говорит, - Алену?"

Палец пляшет на спуске - мрак!

Мандражирует в ритме вальса...

Я же с нею не спал, дурак,

Ну вот разве что - целовался,

Ну, слезу ее стер рукой,

Прикоснулся к ресницам длинным...

Так за что же ты, рог тупой,

В лоб мне хочешь влепить маслину?!

Ведь она ж была, как в раю,

Вдалеке от тебя, падлюки!

Приласкал я жену твою

За ее великие муки,

Да за плач ее дотемна,

Да за жизнь, что ее пинала,

За любовь, которой она

Крылья белые обкорнала.

А его корежит, волка/,

От обиды, бешенства, срама!

А в глазах у меня - тоска.

Только страху нету. Ни грамма.

Помирать, конечно, не мед,

Но ни жути нет, ни озноба.

Любопытно - когда ж нажмет?

Да и то сказать - не особо.

Чую в теле легкий напряг

От веселого ожиданья!..

Вдруг гляжу: возникло в дверях

Удивительное созданье.

Как вошла за ним она вслед

Поперхнулась в часах кукушка;

Тут ее и признал я - Смерть.

Пропадай, моя черепушка...

Ты видал ее - так на так?

Ничего, братан, поправимо.

Неспроста, родной, неспроста

К ней ползем по горло в крови мы.

Это все брехня, что коса,

Что черны глазницы пустые:

Золотые у нее волоса,

И глаза у ней - золотые!

Как же, смертушка, ты нежна,

Как же бабы живые грубы!

Тянет руки ко мне она,

Раскрывает влажные губы,

Колокольцы ее звенят,

И маня/т они, и ласкают...

И я понял, что жизнь - херня.

Хоть хорошая, хоть какая.

Что в той жизни? Пьянки с блядьми

Да мытаришь душу за гро/ши...

Жми, шепчу ему, падло, жми!

Что ж ты тянешь, такой хороший?

Светлый, радостный я сижу

Бей бродягу хоть в лоб, хоть в спину!

...Не хватило псу куражу,

Опустил он свою волыну.

Дальше просто: зашли в кабак,

Накатили мы с ним "Пшеничной".

Он хотя на дух и слабак,

Но по жизни - мужик приличный.

Только мне - какие понты/?

Не от водки мне стало жарко:

Захмелел я от красоты,

Для которой жизни - не жалко!

Симпатичная баба - Смерть,

Особливо с доставкой на дом...

Есть такое слово - кисмет.

Ну, да вам объяснять не надо.

ОДА КИРПИЧУ

И будет собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать.

Михайла Ломоносов

....

Вот с крыши падает кирпич

И пролетает мимо окон.

А за окном - какой-то хрыч,

Он в плед завернут, будто в кокон,

А ниже - девушка в окне,

Она нормальна (не вполне,

Поскольку бьется лбом о раму),

А ниже - папа душит маму,

А дальше - желтый человек

Терзает черствый чебурек,

И, несмотря на гепатит,

Имеет зверский аппетит...

И все-таки кирпич - летит!

А что за дело кирпичу?

Ему - лечу, куда хочу!

А почему бы не хотеть?

А почему бы не лететь?

Летят сорока и баклан,

Граната и аэроплан,

Летит комар - и даже два,

Летит в корзину голова,

И над Парижем поутру/

Летит фанера по ветру/,

Летят в квартире пробки - трах!

И в темноте вползает страх...

Но наш кирпич - про то и спич

Цивилизованный кирпич.

Передовому кирпичу

Любое дело по плечу,

Любое тело - по башке!

Вот он уже вошел в пике,

Хрясь! - "мама!" - слышен чей-то стон...

Должно быть, это был Ньютон.

Его кудрявый паричок

Слегка попортил кирпичок.

Исак, братишка, не взыщи:

Такая фрукта - кирпищи.

Оне, конечно, не ранет,

Но тоже крепко долбанет.

Летят оне,

Поют оне,

И бьют оне

По Ньютоне!

Что ни удар - открытие,

Открытие - и вскрытие.

Исак, ну ты же не ишак,

Ну это ж прогрессивный шаг!

Ведь без посредства кирпичи/н

Ты не узрел бы связь причин.

Враги используют ренклод?

Так с кирпича - крупней приплод!

Конечно, он слегка не в тон

Но ты ж наш, собственный Невтон!

О Русь! бурля и клокоча,

Твой гений просит кирпича...

МУХА

Пусть я не похож на плейбоя

И в смысле мозгов - не мыслитель,

И крепко обижен судьбою

Облезлый мой ангел-хранитель,

Ни голоса нет и ни слуха,

Не признан я русским народом

Но жизнь, как позорная муха,

Кружит над моим бутербродом.

Глядит на колбасные глади,

Взирает на пайку ржаную,

Все жаждет урвать и обгадить,

И вытоптать душу больную!

Гудит надо мною, скотина,

Как ядерный бомбардировщик,

Летит, как народ Палестины

На легкий еврейский погромчик.

И горько мне как-то подспудно:

Зеленая и молодая,

Довольна ты, сука, паскудно

Сиротский кусок объедая?!

И понял я (правда, не сразу)

Без книг, без конспектов, без лекций:

Жизнь - это источник заразы,

Разносчик коварных инфекций.

Но все я терплю, чуманею,

Хоть муха меня доконала

Нет силы гоняться за нею

С потрепанным старым журналом...

июнь 1999

РВАНЫЕ ПРОСТЫНИ

Господи, прости ее, красивую

за мужчин, что взглядами насилуют

и пускают слюни похотливые;

Господи, прости ее, счастливую

и далекую от наших дел греховных,

за убогих, жалких и психованных

наших женщин с лицами плаксивыми

тоже бывших некогда красивыми,

но измятых жизнью проклятущею;

Господи, прости ее, цветущую,

с влажным взглядом, бархатною кожею,

на земных красавиц непохожую,

за морщины, шрамы и оплывшие

щеки, о румянце позабывшие,

за кривых, горбатых и юродивых

и за всех, что выглядят навроде их,

за ожоги на душе и коже

ты прости ей, всемогущий Боже.

Господи, прости ее, любимую:

бьет она, как белку в глаз дробиною

лупит сибиряк - без сожаления;

перед нею грохнусь на колени я,

хлынут горлом горькие признания

и скончаюсь, не придя в сознание.

А она, воздушная и нежная,

примет эту смерть, как неизбежное,

только хмыкнет: эк беднягу скорчило

хорошо хоть, шкурка не попорчена;

томным взором под ноги уставится...

Господи! прости ее, красавицу.

САПОГ

Филозофская поэма

Сане Климову

и его босоногой душе

Такой больной и пристальный САПОГ.

Такой большой и пристальный - как БОГ.

Такой огромный, в небо вознесен,

Сурово тень отбросил он на все,

Что распростерто перед ним внизу:

На спичку, на бычок, на стрекозу,

Чей жалкий труп пылится на боку,

И на тебя, задравшего башку.

Он - Бог,

а ты убог

и насеком.

Зачем же взор твой давит косяком

Орнамент на подошве вышины?