Арсений Яценюк - Банковская тайна времен Оранжевой революции

Для поддержания ликвидности НБУ снизил резервные требования, применил обильное рефинансирование банков, а также ввел выдачу стабилизационных кредитов тем, кто пострадал особенно сильно.

Я уже упоминал, что еще до вступления в силу постановления № 576 НБУ принял несколько решений, которые должны были помочь банкам поддерживать необходимый уровень платежеспособности. Для начала мы уменьшили требования к резервированию. С 29 ноября НБУ разрешил банкам засчитывать 40 % гривны в кассах в расчет обязательных резервов. С 1 декабря на корсчетах разрешалось держать ежедневно не 70 %, а 60 % обязательных резервов. А постановление № 565 от 24 ноября предусматривало снижение самих нормативов резервирования. Для всех срочных вкладов они были уменьшены с 7 % до 6 %, для всех депозитов до востребования — с 8 % до 7 % от привлеченных денег. Еще в середине ноября предполагалось, что новые нормативы вступят в силу с 25 декабря. Однако ситуация складывалась настолько непредсказуемо, что пунктом 7.3 регулятор ускорил введение в действие документа. Новые нормативы стали применяться уже с 30 ноября.

Благодаря этим мерам в декабре размер обязательных резервов по системе снизился до 5,9 млрд. грн. с 7,1 млрд. в ноябре. После корректировки на остатки в кассах эта сумма дополнительно уменьшалась до 4,7 млрд. И все же многие банки не могли выполнять даже эти требования.

НБУ отнесся к такому явлению с пониманием. Правление для себя четко решило, что до окончания кризиса санкции не будут применяться ни к одному из учреждений, если нарушения были вызваны объективными причинами. Тем не менее, на всех углах мы кричали, что будем наказывать, и это работало.

Помимо снижения резервных требований, НБУ еще в ноябре начал облегчать банкам доступ к рефинансированию. С началом кризиса в письме от 26 ноября было разрешено обращаться к НБУ не только этим банкам, но всем, кто испытывал трудности с ликвидностью. Причем получить его учреждения могли хоть каждый день.

О масштабах предоставленного рефинансирования можно судить по таким цифрам. В январе — сентябре 2004 года через различные инструменты («овернайт», тендеры, среднесрочные и долгосрочные кредиты, прямое репо) Нацбанк выдал 1,2 млрд. грн. За оставшиеся три месяца обороты по рефинансированию составили 19,3 млрд. грн., включая почти миллиард гривен стабилизационных займов. Из этого объема в декабре банки получили от НБУ 13,3 млрд. грн. под среднюю процентную ставку от 13,7 % до 19,7 % годовых. Вдобавок к этому НБУ досрочно вернул еще 300 млн. грн., которые оставались на его счетах в результате продажи депозитных сертификатов в предыдущие месяцы.

Перед регулятором не стояла задача тащить на себе всю банковскую систему до окончания кризиса. Поэтому 30 ноября, в день вступления в силу постановления № 576, НБУ повысил стоимость бланкового рефинансирования с 15 % до 20 % годовых. Эта цена продержалась весь декабрь. Она должна была стимулировать банки искать альтернативные источники финансирования. Работало правило: чем дороже деньги, тем меньше объем предоставленных кредитов.

С 8 декабря стоимость рефинансирования под залог государственных ценных бумаг увеличилась с 12 % до 14 % годовых. Причиной удорожания стало не только желание отучить банки от дешевых денег регулятора. НБУ почти весь 2004 год сознательно шел на убытки, предлагая банкам депозитные сертификаты с большой доходностью. Однако Минфин это слабо интересовало. Он обязал Нацбанк перечислить в государственный бюджет 500 млн. грн., и нам следовало их заработать.

Чтобы стимулировать банки искать другие источники денег, 4 декабря Нацбанк принял постановление № 591. С 6 декабря регулятор потребовал держать на корсчете сумму, не меньшую, чем полученное бланковое рефинансирование. Полагаться на банки мы не могли и задействовали возможности собственного операционного управления. Установленный регулятором минимум жестко контролировался компьютером, и банки физически не могли снять со своего корсчета рефинансирование, полученное от НБУ Фактически это означало, что деньги регулятора могли использоваться только для выполнения резервных требований. Мы ни в коем случае не рисковали потерять наши ресурсы.

Альтернативными источниками денег могли стать депозиты населения или юридических лиц, а также помощь родственных компаний. Большие финансово-промышленные группы во время кризиса для поддержания своих банков нарастили остатки на текущих счетах или даже завели валюту с офшорных счетов, чтобы положить ее на срочные вклады. Получали поддержку от материнских структур и «дочки» иностранных банков. Например, «Райффайзенбанку-Украина» помогало головное учреждение, находящееся в Австрии.

Однако не все банки могли пользоваться помощью со стороны. По разным причинам собственники или не хотели, или не могли подкреплять их ресурсами. Возникли невозвраты. Отдельные банки не всегда могли вовремя отдать друг другу взятые ранее кредиты, а некоторые даже затруднялись вернуть регулятору рефинансирование. Денежного рынка как такового не существовало. Операции на межбанке, которые проходили по отчетности НБУ в большинстве своем были обычной пролонгацией ранее выданных займов. Чтобы не затевать скандалы, банки изо дня в день переоформляли задолженность.

В таких условиях еще до начала выдачи стабилизационных ссуд НБУ решил без лишнего шума пролонгировать кредиты «овернайт». Для этого 30 ноября было принято постановление № 577, которым из положения о регулировании ликвидности банков исключалось короткое предложение — о недопустимости пролонгации рефинансирования. Вернуть деньги банки должны были сразу же после получения стабилизационного кредита — условно постоянного актива.

Классическим примером получателя стабилизационного займа был второй по величине в Украине банк «Аваль». Именно в нем хранили свои депозиты многие крупные бизнесмены и политики. В конце ноября они начали изымать вклады, которые нередко превышали 100 тыс. долл. Следом за ними в отделения банка потянулось остальное население, чтобы забирать мелкие депозиты. Их опасения усилила просочившаяся в прессу информация о скором переводе счетов Таможни из «Аваля» в Госказначейство. В итоге финансовый гигант в считанные дни лишался бы сотен миллионов гривен, что неминуемо вело бы к его падению. Трудно предсказать, сколько банков потянул бы за собой «Аваль» — эффект домино от банкротства системного банка трудно оценить. Ясно лишь одно — это была бы катастрофа, в ходе которой полегли бы десятки учреждений.

«Аваль» стал первым, не считая «Мрии» в октябре, получателем стабилизационного кредита. 2 декабря правление решило предоставить банку 700 млн. грн. Мы договорились, что деньги банк сможет получать по мере оформления обеспечения — на каждый транш должно было подписываться отдельное постановление НБУ До получения покрытия регулятор предоставлял банку бланковое рефинансирование.