Дмитрий Валовой - Человечество: вчера, сегодня, завтра

В результате активной поддержки народом «Нового курса» чаша весов склонилась в пользу Рузвельта. Результаты государственного регулирования экономики превзошли, и значительно, даже самые оптимистические ожидания. Рузвельт снискал заслуженное признание и уважение абсолютного большинства народа. Но это не устраивало его противников и по мере приближения очередных президентских выборов они все более активно нападали на «Новый курс».

Они считали, что поскольку бедственное положение преодолено, дальнейшее регламентирование государством препятствует резкому подъему, так как недостаток «доверия» предпринимательского мира блокирует инвестиции. Президент торговой палаты договорился даже до того, что Рузвельт ведет США к диктатуре и на горизонте вырисовывается социалистическое, а может быть, и фашистское государство. Даже пресса в ходе предвыборной борьбы 1936 года утверждала, что Рузвельт является кандидатом коммунистов. Для многих консерваторов президент стал самым ненавистным человеком в стране. С точки зрения Рузвельта, еще опаснее, чем сопротивление предпринимателей, была оппозиция членов Верховного федерального суда. В 1935—1936 годах суд подверг контролю утвержденные конгрессом законы «Нового курса». Одиннадцать законов были объявлены противоречащими конституции, так как они имеют социалистический характер. Рузвельт обвинялся в том, что он воспользовался бедственным положением народа, нарушил «естественные законы экономики» и ведет дело к социализму. Монополисты сочиняли благовидные предлоги для необходимости возвращения прежнего курса, который-де прославил Америку и сделал ее могущественной державой.

Рузвельт оказался в сложном положении. После некоторых колебаний и размышлений он решает идти на второй срок, но вносит существенную поправку в свою программу. Именно тогда он произнес слова, которые зачитал В. В. Путин в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации в мае 2006 года: «Работая над великой общенациональной программой, которая призвана дать первостепенные блага широким массам, мы действительно наступали кое-кому на «больные мозоли» и будем наступать на них впредь. Но это мозоли тех, кто старается достичь высокого положения или богатства, а может быть, и того и другого вместе, коротким путем — за счет общего блага».

Рузвельт решительно повернул влево: если содержание его «Нового курса» не могло быть претворено в жизнь деловым миром и торпедировалось федеральным судом, то надо направить свои усилия против них, он должен вести борьбу от имени большинства американцев против «немногих», «себялюбивцев» и «реакционеров» и следовать поляризованной стратегии, чтобы одновременно ковать новую коалицию для борьбы за пост президента в 1936 году. Этот поворот назвали «Новый курс-2».

Поворот влево определил новую политику и предвыборную кампанию с учетом конфликта с монополистами и Верховным федеральным судом. Когда суд по требованию работодателей отклонил законопроект о создании независимых профсоюзов, Рузвельт подписал одобренный палатой представителей законопроект нью-йоркского федерального сенатора Вагнера о новом порядке трудовых отношений. Закон гарантировал право работников на объединения и признавал профсоюзы независимой силой в обществе; признал неограниченное право рабочих на забастовку и запретил предпринимателям препятствовать профсоюзной деятельности. Было введено пенсионное обеспечение по старости и пособия по безработице. Новая налоговая реформа подняла планку прогрессивного налога с богачей с 63 до 79 процентов. (А «Единая Россия», выражая интересы олигархов, опустила планку налогов с олигархов с 36 до 13 процентов.)

В своих предвыборных речах 1936 года Рузвельт справедливо предупреждал, что в случае победы республиканцев они ликвидируют его достижения и сделают правительство жертвой меньшинства. В итоге он получил огромную поддержку профсоюзов и широких слоев населения. Его победу на второй срок предсказывали, но не столь ошеломляющую. Он получил 27 миллионов голосов, а его соперник Лентон — 16 миллионов. Окрыленный успехом, Рузвельт продолжил антимонопольную борьбу. Его Послание 1938 года было жестким обвинением против власти монополий и картелей, а также против неравного распределения богатств в США. Однако, чем больше США приближались к вступлению в войну, тем больше сближались правительство и большой бизнес. Рузвельт понимал, что вооружение и военная экономика без добровольной поддержки большого бизнеса невозможна.

В ходе Второй мировой войны монополии баснословно обогатились. Власть денег стала неограниченной. Руководители мощных корпораций стали занимать самые высокие государственные посты, о чем здесь уже приводилось немало конкретных фактов. Произошло сращивание государства и бизнеса.

Спасибо!

Васильев представил очередного оратора:

— Слово ректору Международного университета экономики и права профессору Яковлеву Геннадию Петровичу.

— Я полностью разделяю основной тезис госпожи Бейкер о том, — сказал Яковлев, — что в истории США не было никаких условий для демократии в научном ее понимании и содержании. Но раньше США соблюдали международное право. До Второй мировой войны внешняя политика США следовала принципу Джорджа Вашингтона, который он выдвинул в своем прощальном послании в 1796 году. Он заявил: «Великое основное правило для наших отношений с другими странами состоит в том, чтобы мы развивали наши торговые отношения, но как можно меньше соприкасались с ними политически». В 20-е годы США стремились к улучшению условий экспорта капитала и товаров в Европу и Азию, а также импорта дешевого сырья. Но они не хотели брать на себя каких-либо военных обязательств.

В 30-е годы в США господствующими были взгляды изоляционистов. Этому во многом содействовала работа Следственного комитета под председательством Ная, который опубликовал шокировавшие общественность данные.

Они свидетельствовали: военная промышленность, банкиры и торговцы оружием — «торговцы смертью» — получили огромные прибыли от продажи вооружения. И ради этого Уолл-стрит втянул США в Первую мировую войну. Поэтому в 1935 году был принят закон о нейтралитете, обязывающий президента в случае войны накладывать эмбарго на продажу оружия всем государствам, участвующим в войне.

В феврале 1936 года конгресс принял второй закон о нейтралитете. Кроме ужесточения эмбарго на оружие для всех наций, вступивших в войну, он предусматривал запрет на выдачу государственных займов странам, ведущим ее. Еще более строгим был третий бессрочный закон о нейтралитете, принятый в мае 1937 года. Его суть: США должны остерегаться роли мирового жандарма. Их национальные интересы ограничивались Западным полушарием и островными владениями в Тихом океане. Данные опроса 1937 года показали, что 95 процентов американцев высказались против ввязывания в «чужие войны». В предвыборных речах 1940 года Рузвельт вынужден был заявить о своем желании «удержать Америку от войны».