Александр Шевякин - Кто готовил развал СССР

Если бы КГБ действительно хотел, чтобы советские люди не слушали западные радиоголоса, он бы просто запретил Н. Яковлеву упоминать об их существовании в своей книге, а вместо этого написать про каких-нибудь американских шпионов.

Если человек чего-то не знает, он этого не захочет. Нельзя захотеть того, о чем не знаешь. А тут получилась ситуация, когда людям рассказали, что есть «Свобода» и «Голос Америки», но вы даже не думайте их слушать, ведь эти вражеские голоса такие вражеские! И тем самым разбудили в людях любопытство.

В 1983 г. народу рассказали про западные радиоголоса, а когда книга «ЦРУ против СССР», попавшая во все библиотеки и передававшаяся из рук в руки, за 3 года была прочитана уже минимум десятью миллионами человек, КГБ дал народу возможность вражеские голоса наконец-то послушать.

25 сентября 1986 г. Чебриков и Лигачев направили в Политбюро письмо, в котором предложили прекратить глушение «Голоса Америки», а также английской радиостанции «Би-Би-Си» и китайской «Радио Пекина». Политбюро с предложениями Чебрикова и Лигачева согласилось, и указанные «вражеские голоса» глушить перестали. А 29 ноября 1988 г. по предложению В. Крючкова (с 1 октября т.г. — председателя КГБ) было прекращено глушение радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа».

Т.о., в 1983 г. КГБ с помощью издания гигантским тиражом книги Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» о давным-давно отмененных американских планах, диссидентах и западных радиоголосах провел успешную операцию прикрытия, с помощью которой «убил двух зайцев»: 1) общественное мнение среди патриотически настроенной части населения было обработано т.о., что негативные результаты «перестройки», которая должна была начаться в ближайшее время, легко будет свалить на происки ЦРУ; 2) либерально настроенной части населения указали источники, где можно получать негативную информацию об СССР и позитивную информацию о странах Запада, и с помощью этой информации их легче будет убедить в правильности курса на «перестройку». (Эта ремарка — целиком лежит на авторе нашего материала. Кроме книги Н. Яковлева, на эту же тему вышло множество книг и статей, привести названия которых просто невозможно. Но с другой стороны, Н. Яковлев уничижительно отзывался о т.н. «молекулярной теории», которая была принята на вооружение в НТС, сочиненная экспертом В.Д. Поремским: «Энтээсовцы вручили ЦРУ наскоро перелицованное старье — «молекулярную доктрину», с которой Поремский носился еще на рубеже сороковых и пятидесятых годов, т.е. в пору самых теплых отношений НТС с Интеллидженс сервис. Под крылом ЦРУ Поремский раздул ее значение до явного абсурда: энтээсовцы хором превозносят для внешнего употребления вздор Поремского. «Доктрина» удобна для НТС тем, что всегда можно ответить на требования ревизоров из ЦРУ, где ваши единомышленники в СССР, беспардонной ложью: они-де есть, только их простым глазом не разглядеть, если не вооружиться личным микроскопом Поремского.

Вот как вознес, например, Редлих «молекулярную доктрину» в «теоретическом» докладе, прочитанном на заседании руководства НТС в 1972 г. (надо думать, мысленно озираясь на контролеров из ЦРУ): «Совершенно очевидно, что при достаточной мощности пропагандистского потока, оформляющего стремления и чаяния людей, можно настроить их так, что они будут играть как хорошо срепетировавшийся оркестр без дирижера, что, обходясь минимумом организационных начал, можно добиться накопления политического потенциала, который Поремский удачно сравнивает с постепенным охватом молекул переохлажденной жидкости, т.н. «предкристаллическим состоянием» (отсюда и название его идеи «молекулярной» теории, или доктрины). В этой «организации без организации», в элементарной солидарности единомышленников, в готовности искать не то, что разделяет, а то, что объединяет людей, лежит ключ к успеху общего дела».

Этот вздор, адресованный Западу, конечно, поднимается на смех руководителями НТС, которые в своем кругу язвят: у нас завелась «одна революционная молекула, да и то пьяная», они-то уж точно знают, что движет творческим воображением Поремского и каковы цели сочинения бредовой «доктрины» — получать долларовые подачки из кармана американского налогоплательщика.

Если говорить серьезно и по существу, то притягательная сила описанной «идеологии» близка к нулю, а быть может, величина отрицательная» [15.5].

Речь идет о методическом контенте для структуры сетевого типа, который только и подходил для того типа организации, что из себя представляла НТС: мощный центр в ФРГ и сеть в СССР. И которая реально срабатывала.

Уважаемый С.Г. Кара-Мурза комментирует его так: «Н. Яковлев приводит доклад об этой доктрине, сделанный в 1971 г. и точно отражающий ее суть, — и издевается над ним. Какая, мол, чушь! Это в 1985 г., когда «молекулярная агрессия» уже разворачивалась вовсю. А ведь эта технология и сегодня не изменилась, но никакого интереса ни у КПРФ, ни у патриотической интеллигенции не вызывает. Их мышление блокировано истматом» [15.6].

Говорит он и о социальной кибернетике, касаясь «творчества» и деятельности А. И. Солженицына. И опять сделано это было с позиции «несерьезности» подхода. Ссылаясь на свою же статью «Продавшийся и простак» и приводя из нее: «Наша эпоха научно-технической революции ставит перед человечеством и серьезные задачи. Восторг перед возможностями науки и техники Запада зачастую переходит в глубокий пессимизм, когда начинают размышлять, какие беды могут сотворить чудеса XX века в руках людей нравственно ущербных. Как организовать общество, как интегрировать величайшие научно-технические достижения в жизнь человечества, не лишив его жизни? На этой почве расцветают различные теории “технократии”, когда ставится знак равенства между знанием техники и способностью управлять обществом», — далее приводит размышления некоего героя рассказа итальянского писателя-фантаста Лино Альдони о целесообразности передачи власти из рук политиканов в руки техников-специалистов по управлению общества. Все это — с известной долей сарказма, делая отсылки на книгу «Август четырнадцатого». Не стану утомлять читателя цитированием мыслей Солженицына на этот счет — каждый может с ними ознакомиться, если захочет. Суть — в другом. Солженицын, попав в компанию людей, сведущих в таких вопросах, счел для себя возможным рассказать со страниц «Красного колеса» о таких вопросах, которые давали советской стороне шанс понять: кроме наивностей истмата есть еще и очень тонкие технологии, которые могут управлять социальными системами с помощью методов, на порядок превосходящих традиционную науку. Но выводов сделано не было, наоборот, Солженицын всячески осмеивался: «Коль скоро Солженицын помянул неведомую “социальную кибернетику” и тем обнаружил свою ученость, посмотрим, как относился к проблеме осчастливить математическими методами, кибернетикой и прочим общественное устройство сам Н. Винер».