Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6490 ( № 48 2014)

– А вы не боитесь, что в результате взрастите около себя сотрудника, который окажется большим профессионалом, нежели его руководитель? Что тогда?

– Мечта любого руководителя или, если угодно, учителя – дать обществу достойного специалиста и просто порядочного человека. Если мои последователи смогут стать более успешными в профессии, в науке, чем их наставник, буду только рад. Это правда. Грех этого не желать.

Отец, когда ему исполнилось семьдесят лет, говорил мне: «Только сейчас, сынок, я чувствую себя настоящим врачом!» Возможности ощутить себя настоящим врачом по прошествии лет я желаю и себе, и своей дочери, тоже кардиологу, и своим коллегам, и ученикам.

– Вы в своих выступлениях упоминаете о практической координации с институтами РАН, например, в создании искусственных сосудов. Есть достижения?

– Любое желание достичь какого-то прогресса – уже и есть начало самого прогресса. Другое дело, как все происходит в реальной жизни.

Не вдаваясь в подробности, замечу, что Российская академия наук переживает сегодня не лучшие времена. Дошло до того, что на весьма высоком уровне обсуждалось, стоит ли в её названии оставить слово «наук»! Поэтому моим коллегам из РАН сегодня, пожалуй, не до искусственных сосудов (которые, к слову сказать, уже созданы). Свои бы сберечь…

– Что ещё из запланированного вами не вмещается в пределы обычного рабочего дня…

– Крайне редко бываю в консерватории, хотя живую музыку очень люблю и дружу со многими известными певцами, музыкантами, композиторами. Вообще всегда радуюсь встречам с друзьями, земляками и просто достойными людьми, умными собеседниками. Жалею, что на это не всегда находится время. Радуюсь успехам моих учеников и мечтаю, чтобы их было гораздо больше, чем неудач. В общем, всё как у всех людей.

– Юрий Иосифович, что бы вы пожелали себе лично в юбилейный год?

– Хотел бы обнаружить в человеческом разуме рецепт «эликсира молодости» или дожить до этого времени. Ведь возможности человеческого мозга неисчерпаемы и не до конца изучены наукой. Впрочем, как говорится, поживём – увидим.

– А пока помечтаем?

– Пока помечтаем…

Беседовал Юрий Данилин

Теги:здравоохранение

Театр АпАРТе спектаклем "Собранье пёстрых глав[?]" предпринял попытку собственного прочтения произведений Александра Пушкина. Они представлены в спектакле-альманахе без хрестоматийного глянца, в совмещении сакрального с обыденным, философского с шаловливым. А не таким ли был сам Пушкин, вобравший в своё творчество, кажется, все краски русской жизни?

Режиссёр Андрей Любимов поставил спектакль так, что обращение к зрителю идёт на высоких нотах, подчас даже оглушает и потрясает амплитудой переживаемого. Сцена в центре зала бурлит, раскаляясь разными оттенками эмоций. Своего зрителя режиссёр удивляет, а иногда даже шокирует, словно проливая на него горячую лаву пушкинских мыслей и переживаний.

Но эпатировать - не самоцель. Создатели спектакля верны русской классике и с большим уважением представляют своё прочтение пушкинской поэзии.

С первых минут «Пира во время чумы» энергичная, живо пульсирующая ткань спектакля захватывает зрителя в свой водоворот и погружает в тревожный мир, полный глубоких смыслов. Несколько иной он в «Маленьких трагедиях» – ищущий, мятежный, а в «Гавриилиаде» – подчас игривый и слегка фривольный.

Строгая работа с текстами удачно сочетается с впечатляющей выразительностью актёрской интонации, жеста, пластики. Знакомые сцены далёких времён артисты разыгрывают с упоением, отчего возникает ощущение лёгкости и проникновенности.

При этом небольшая сценическая площадка словно расширяется, опровергая законы длины, ширины, высоты и придавая происходящему новое измерение. Иногда остаётся загадкой, как удалось режиссёру перенести сложную композицию и драматургические конфликты в сиюминутную реальность. Взгляд постановщика сфокусирован на могучей воле Провидения. В то же время ужасы мира, человеческие драмы трагедии в такой интерпретации уравновешиваются неким божественным светом, гармонией мироздания...

В числе актёрских работ (в целом очень выразительных) можно, например, отметить органичность Михаила Пярна в роли Мефистофеля.

Видеоряд, «библейский» голос Иннокентия Смоктуновского и продуманное музыкальное оформление (от средневекового гимна Dies irae до блюзовых импровизаций, А. Рубинштейна и Г. Свиридова) также концентрируют восприятие и позволяют по-новому услышать знакомые и любимые строки.

Елена СОБОЛЕВА

Теги:искусство , театр

Зрители греческих театральных фестивалей "Виронас", «Петруполи» и замка-театра Кастро в Каламате, где в начале этой осени состоялись гастроли Московского театра Луны со спектаклем «Антигона» (режиссёр Александр Смольяков), отдали должное необычной трактовке классической трагедии. Ещё никогда в спектакле по этому произведению Софокла не звучали сразу три языка - русский, древнегреческий и новогреческий, царь Креонт не становился таким же трагическим героем, как Антигона, и никогда в античной трагедии не возникали мотивы русского Серебряного века.

Обратившись к «Антигоне», режиссёр выбрал перевод Фаддея Зелинского, известного знатока античности рубежа XIX–XX веков. Вместе со сценографом Константином Розановым он поместил античных героев в пространство, похожее одновременно на древнее святилище и на экспериментальные модели художников-конструктивистов, современников переводчика пьесы.

Текст Софокла на древнегреческом временами звучит за сценой; герои спектакля то встают на котурны и застывают в позах, напоминающих рисунки на древних вазах, то рушат статику, уносясь в стремительном танце. А. Смольяков, ставивший ранее пьесы символистов, воспринимает античную трагедию сквозь призму этого стиля. В его спектакле реальность порой отражается в пространстве сна, и для всех участников спектакля так важны пластика античных скульптур и воссоздание элементов древнего ритуала.

Режиссёр предложил собственное прочтение образов героев. Так, Креонт, царь Фив (Эвклид Кюрдзидис), превыше всего ставит собственные интересы, прикрываясь тем, что заботится о благе государства. Он уверен в собственной непогрешимости, хочет удержать власть любой ценой.

Антигона же (Теодора Янници) служит древним богам, жертвуя собственным счастьем ради сакральных законов. Иногда с появлением Антигоны декорация начинает окрашиваться в цвет её костюма: присутствие героини как будто меняет пространство вокруг (работа со светом художника Сергея Шевченко). Именно Антигона говорит с Креонтом и сестрой Исменой (Надежда Луцкая) на новогреческом языке. И только у неё в спектакле есть Тень (Анастасия Борисова), символ загадочной двойственности и непостижимости натуры героини. С Тенью здесь танцует влюблённый в Антигону Гемон (Алексей Лосихин), который не смог остановить возлюбленную, решившую принести себя в жертву. А гимн богине любви Афродите в исполнении Вестников (Дмитрий Воронин и Артур Походня) подчёркивает трагичность решения Антигоны.