Николай Зенькович - ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]

Гонорар выплатить должны были в любом случае, даже если бы книга не вышла. Мне важен выход ее, до боли жаль идеи, которой жил это время. Она грела, поддерживала меня. И вот — финиш...

— Ладно, Александр Прокофьевич, что делать. Спасибо.

— Вот и хорошо. А вариант для возможного выхода все-таки подготовьте. На всякий случай.

Вчера поздно вечером позвонил Валентин Герасимов, однокурсник по ВПШ. Работает в еженедельнике «Ветеран». У них сняли главного редактора Свининникова, патриота, поддержавшего ГКЧП, и назначают выборы. Предлагает мне выставить свою кандидатуру. У них в коллективе некого. Значит, будет рекомендовать кого-то учредитель— газета «Труд».

Не знаю. Потапову, главному редактору «Труда», я звонил на прошлой неделе. Он внимательно выслушал и в свойственной ему манере медленно протянул:

— А что? Ты ведь не причастен к путчу... Знаешь что, давай вернемся к этому вопросу чуток попозже.

И я вспомнил: еще в прошлом году он несколько раз приходил ко мне на работу, угововаривал переходить к нему первым замом. Звонил вечером домой, упрашивал. Но теперь все переменилось.

Вчера же позвонил Севруку домой. Уволен с поста главного редактора «Недели» по формулировке: в связи с реорганизацией редакции и сокращением штатов. До пенсии— восемь месяцев. Просвета— никакого. Растерянность и удрученность.

Сегодня позвонил Подберезному, он работал в журнале «Известия ЦК КПСС». Пытались реформироваться в журнал «Политический архив», но ничего не получилось, нет учредителей, нет бумаги, полиграфической базы. Белянов, главный редактор, собрал их и предложил искать работу самим. Подберезный в унынии. Куда бы не обратился — всюда глухая стена. То же говорят и его коллеги, с которыми он общается по телефону.

А вот одна из моих бывших технических работниц полна оптимизма:

— Берут в российский Совет Министров наших девочек. Уже один из орготдела перешел на полторы тысячи рублей и еще одну девочку с собой взял. Формирует свою команду. Здания функционируют— буфеты, столовые. Буфетчицы и прочая обслуга остались. Дачные хозяйства тоже в порядке. Просто перешли из одних рук в другие. Ничего, без технических работников никто не обойдется. Надо уметь приспособиться к новым людям.

А я-то, дурак, переживаю, что не могу их пристроить куда-нибудь. Они сквозь игольное ушко раньше других пролезут.

6 сентября. Вчера не делал записей — не было времени. Позавчера отмечал сороковой день, как умерла мать. Болела голова, да и событий суетных было много.

Ездил на бывшую работу. Позвонил кто-то из моих сослуживцев, сообщил, что будут давать зарплату. Действительно, давали. В здании столовой. Она функционирует, стоят привычные очереди в кассы, работает кулинария. Бывшие партаппаратчики не преминули поесть сосисок и купить килограмм мясного фарша. Похоже, что им неведомы чувства гордости, собственного достоинства. Абы набить желудок.

Выдали на руки учетные партийные карточки. Эти документы раньше перевозили спецсвязью. На руки не выдавали никогда. А теперь — пожалуйста, никому не нужны. Членские взносы не принимают, на учет становиться некуда — райкомы в Москве опечатаны. Умопомрачительно!

С утра позвонил главный редактор журнала «Утро» Слава Мотяшов. Они перерегистрировались, учредители — Научно-промышленный союз и еще какой-то советско-американский фонд развития. Предложил заместителем ответственного секретаря— заведующим отделом домашнего хозяйства. Оклад— 1100 рублей. Это я вечером накануне звонил ему и просил не забыть, если у него есть вакансии и если редсовет не будет возражать. Сначала я отказался наотрез, а потом опомнился: мало ли что может быть. Сказал, что подумаю.

Постоял около столовой примерно час. Понаблюдал за обстановкой. Все мужики раздавлены. Глухая стена— нигде не берут на работу. Говорят, что до 23 сентября зарплата будет идти — в течение месяца со дня выхода указов, а потом расчет и месячное пособие. И — точка.

Вечером был в гостях Ян Чжэн — китайский журналист. Попили чаю. Он привез баночного пива. Утешал, просил не расстраиваться.

Настроение препаршивое. Не верю в случившееся.

7 сентября. Вчера снова ездил на бывшую работу — кулинария еще работает, и, став три раза в очередь, купил три кг мясного фарша, 1 кг сосисок и десять шницелей.

Встретил у столовой Виталия Авдевича из издательского отдела аппарата президента. Садился в черную «Волгу».

— Как ты? Не работаешь? Непременно позвони Жукову. У нас недобор кадров. Не откладывай только. Сразу же звони.

Иван Иванович Жуков— давнишний знакомый. Работал в ЦК, сейчас начальник отдела в администрации Горбачева.

Телефона Жукова я не знал, позвонил ему из дома. Ивана Ивановича на месте не было. Перезвонил об этом Авдевичу.

— Звони все равно. Такими людьми нельзя разбрасываться. Звони, мой хороший.

И положил трубку.

По дороге из столовой заехал в ателье на Кутузовском проспекте. Оно было нашим, цековским, входило в систему Управления делами ЦК. Немного поплутал, пока нашел. Я там был всего пару раз, и то на машине. А сейчас пешком, да еще под дождем. Вымок.

Пока мне делали расчет за костюм— успел-таки сшить, правда, с января шили! — слышал кое-какие разговоры. Ну, например, звонил один крупный советский поэт и народный депутат СССР, знаменитый борец с привилегиями. Оказывается, он тоже шил себе костюм в ателье ЦК. Его закройщик тот же, что и у меня. Звонил бывший большой партийный функционер, интересовался, как шьется его шуба. Он работал в ЦК с 1944 года, ушел на пенсию только в конце 1990 года.

Сижу у приемщицы. Чувствую шевеление за спиной. Оглянулся— машет рукой какая-то женщина. Присмотрелся — Таисия Васильевна, жена президентского помощника Пряхина. А вот и он сам, выглядывает из-за плеча верной супруги. Пришел мерить штаны.

Разговорились. Ничего нового. Набор кадров заморожен. Он уже рекомендовал Ивану Ивановичу Жукову консультантов идеологического отдела Вазыха Се-разева и Владимира Милюкова, но утверждение новых кадров приостановлено. Президентский аппарат будет реорганизовываться.

По радио передали постановление Госсовета СССР о признании независимости республик Прибалтики. Позвонил Айгару Мисану, он бывший заведующий сектором телевидения и радиовещания, с февраля 1991 года — заместитель председателя Гостелерадио СССР и одновременно руководитель Московского телеканала, поздравил с приобретением статуса иностранца. Горько все это. У него времени не было, говорит, давай созвонимся в субботу, меньше запарки, тогда поболтаем. А может, разговаривать с безработным функционером не желает? Люди меняются быстро. Хотя, как показало развитие событий, Айгар остался надежным товарищем.