А Смирнов - Драматургия Бена Джонсона

К комедийному жанру Бен Джонсон вернулся лишь через три года, в "Варфоломеевской ярмарке" (1614). Разрабатывая и углубляя излюбленный им жанр "обозрений", Джонсон дает здесь целую энциклопедию жизни лондонских низов, рисуя быт и нравы обывателей.

Как уже отмечалось, Цен Джонсон, как нравоописатель современного ему общества, особенно охотно разрабатывает две темы. Одна из них - тема бездушной и беспощадной погони за наживой, тема власти золота, искажающей все природные чувства и человеческие отношения. Другая - тема мещанского индивидуализма, стремления ничтожной "личности" мещанина-собственника обособиться от общества, противопоставить свои эгоистические прихоти и влечения потребностям и нравственным нормам других людей. Эти темы определяют и сюжетное развитие "Варфоломеевской ярмарки".

Место действия пьесы - большая лондонская ярмарка, с ее суматохой и жульнической торговлей всяким хламом, с ее обжорством и грубыми увеселениями, с ее своднями, проститутками и карманными воришками. Мы находим здесь яркую зарисовку нравов эпохи, бытовых подробностей, колоритных штрихов, всякого рода пословиц и поговорок.

Все это придает пьесе историко-познавательное значение. На фоне Варфоломеевской ярмарки развертывается панорама человеческой глупости и плутовства всех видов. Но за общей картиной ярмарки стоит другой образ текущей, обыденной человеческой жизни, современной автору, которая представляется драматургу коллекцией тех же самых разновидностей глупости и плутовства. В этом отношении "Варфоломеевская ярмарка" предвосхищает замысел и "Пути паломника" Беньяна, и "Ярмарки тщеславия" Теккерея.

От названных и других, подобных им, произведений комедию Бена Джонсона отличает характерная стилистическая особенность. В эпоху Возрождения натуралистические подробности были свойственны творчеству многих прогрессивных писателей. Стремление их быть до конца правдивыми в изображении жизни нередко приводило к созданию весьма грубых эпизодов. Стремление сорвать со своей модели "все покровы", которыми лицемерная мораль господствующих классов старалась замаскировать жестокие социальные противоречия, рисуя жизнь в фальшиво "облагороженном", идеализированном виде, приводило писателей, честных и смелых в своем разоблачении ханжества, к нарочитому обнажению, подчеркиванию ужасающей грубости, низменности, грязи повседневной жизни. Мы находим такой натурализм у Рабле, в испанских плутовских романах, даже в некоторых новеллах Сервантеса. Мы находим его в гиперболизированном виде и у Бена Джонсона, не боящегося никаких грубостей и скабрезностей речи. Из всех комедий английского сатирика именно в "Варфоломеевской ярмарке" черта эта достигает самого острого выражения. Но это не самоцель, это лишь средство беспощадного разоблачения творящихся в обществе подлостей и мерзостей.

Несмотря на довольно хаотическую композицию "Варфоломеевской ярмарки", в ней все же можно заметить три зачаточные, слабо развитые сюжетные линии, которые не сплетены, а скорее перемешаны между собой. Первая из них похождения на ярмарке пустоголового дворянского недоросля Коукса, приехавшего поглазеть на ярмарку вместе со своей невестой Грейс, все время попадающего впросак, становящегося предметом издевательства со стороны ярмарочных жуликов в в конце концов теряющего и свои деньги, и невесту. Другая линия - приключения на той же ярмарке стряпчего Литлуита и его приятелей Уинуайфа и Куорлоса, которые оба хотят выгодно жениться и влюбляются в Грейс, причем первому удается отбить ее у Коукса, а второй вынужден удовольствоваться женитьбой на уродливой, но богатой ханже старухе Пюркрафт. Наконец, третья линия - злоключения родственника Коукса судьи Оверду, который бродит, переодетый, по ярмарке с целью раскрыть злоупотребления; вместо этого он терпит побои, оказывается посаженным в колодки и опозорен поведением своей распутной жены.

К этому еще надо добавить сюжетно не развитый, но очень важный для автора персонаж - пуританского проповедника, лицемера и хищника ребби ("отца", "братца") Бизи.

Ни одна из намеченных сюжетных линий не находит полного завершения, и вывод из пьесы получается довольно неопределенный. Злополучный Коукс - один из нередких у Бена Джонсона сатирических образов вырождающихся паразитарных дворян - получает от автора, казалось бы, по заслугам, но ведь и он пострадал не так уж сильно: потерей невесты Коукс не очень огорчен, и нет никакого сомнения, что и дальше он будет столь же весело и беспечно вытворять свои фокусы.

Печальна участь его воспитателя Уоспа, который постоянно журит своего питомца, стараясь удержать его от дурных соблазнов, но затем сам попадает в дурную компанию; накуролесив в пьяном виде, он посажен в колодки, после чего теряет уважение к себе и считает себя уже не имеющим права наставлять других. Столь же грустен, как уже говорилось, и исход предприятия судьи Оверду - тупого педанта, не вызывающего к себе никакого сочувствия.

В пьесе, по существу, нет положительных персонажей, которые являлись бы носителями положительного начала. Не могут считаться таковыми и Уинуайф с Грейс. Уииуайф готов был ради денег жениться на мерзкой старухе. Да и в его увлечении Грейс немалую роль играет то обстоятельство, что она богатая наследница. Что же касается самой Грейс, особы весьма рассудительной, но крайне бесцветной, то и она отдает предпочтение Уинуайфу не по любви, а лишь из соображения, что хуже брака с Коуксом все равно ничего придумать невозможно.

Одной из самых больших удач Джонсона в "Варфоломеевской ярмарке" является сатирический образ ребби Бизи. Он занимает в ней доминирующее место. Порой даже кажется, что комедия написана главным образом для изобличения ненавистного драматургу ханжеского лицемерия и лживости, олицетворенных им в лице главаря пуританской общины.

Английские драматурги времени Бена Джонсона, независимо от их политических и религиозных убеждений, не могли жить с пуританами в дружбе. Гуманистически настроенным драматургам претил свойственный этой воинствующей части буржуазии, готовившейся к борьбе за власть, дух строгой расчетливости, деловой рассудочности и сурового морализма, исключавшего жизнерадостность, поэтическое чувство, фантазию. Порой за чопорной моралью и показной строгостью нравов "чистых" (что, собственно, и означает слово "пуритане") скрывались разные пороки. Пуритане ненавидели театр и требовали его запрещения, считая его расточительной и безнравственной забавой, "угодной дьяволу".

Не случайно поэтому пуритане изображались или упоминались в пьесах того времени, как правило, недружелюбно. Не обошел их и Шекспир, который не мог мириться с сухостью и узостью пуританского морализма.