Всеволод Соловьев - Современная жрица Изиды

4) На удостовѣреніе самыхъ близкихъ къ покойному А. М. Бутлерову лицъ, что онъ не былъ знакомъ съ Блаватской и никогда съ ней не состоялъ ни въ какой перепискѣ,- г-жа Желиховская отвѣчаетъ: «неправда, я сама видѣла въ ея рукахъ его портретъ и письмо», лукаво умалчиваетъ кому былъ данъ А. М. Бутлеровымъ его портретъ, кому было написано это письмо, — и при этомъ думаетъ, что такимъ заявленіемъ уничтожится удостовѣреніе вдовы А. М. Бутлерова, а также его ближайшаго друга. Увы! это лишь одинъ изъ безчисленныхъ примѣровъ того, что авторъ «Правды о Е. П. Блаватской» и «Необъяснимаго или необъясненнаго» видитъ не только невидимое, но и несуществующее.

5) Да, неизлечимыми галлюцинаціями страдаетъ г-жа Желиховская! На страницѣ 139 своей брошюры, говоря о данномъ ей мною для прочтенія оригиналѣ «исповѣди» Блаватской, съ кототорымъ сличалъ переводъ Жюль Бэссакъ. — она пишетъ: «Меня тоже поразило, зачѣмъ все русское письмо испещрено печатями M-r Jules Baissac'а; г. Соловьевъ объяснилъ, что это для пущей вѣрности, — какъ доказательство, что переводъ вѣренъ». Ну какъ же могъ я ей говорить такой вздоръ, когда на этой «исповѣди» всего одинъ штемпель! Зачѣмъ понадобилось г-жѣ Желиховской даже и тутъ написать неправду, которую доказать такъ легко?!!

6) Я въ четвертый разъ печатно спрашиваю г-жу Желиховскую: гдѣ коллекція (lettre sur lettre) моихъ писемъ къ Блаватской, которыя я ей будто-бы писалъ, послѣ 8-го октября (новаго стиля), осенью 1885 года, въ то время, когда она письменно и многократно жаловалась на мое молчаніе, и о которыхъ г-жа Желиховская съ большимъ апломбомъ говоритъ въ своей статьѣ въ «Nouvelle Revue»? Гдѣ эти письма? Ихъ никогда не было — и г-жа Желиховская выдумала ихъ существованіе.

7) Въ своемъ письмѣ въ «Новомъ Времени» г-жа Желиховская развязно извинилась передо мною за опечатку, сдѣланную въ ея статьѣ въ «Nouvelle Revue». Но дѣло въ томъ, что на этой опечаткѣ (1885 годъ вмѣсто 1884 года) построенъ ея дальнѣйшій разсказъ о мнимыхъ чудесахъ въ Вюрцбургѣ, на тѣхъ же страницахъ французскаго журнала. Говоря о пребываніи Блаватской и моемъ въ Вюрцбургѣ, она пишетъ: «Ce dernier y eut la missive du Mahatma Koot-Houmi et repartit pour Paris, enthousiasmé de sa visite et des choses extraordinaires dont il avait été temoin à Wurtzbourg, à un tel point qu'il écrivit lettre sur lettre, toutes dans le genre de celle-ci, dont je fais ici des extraaits: Paris, 8 octobre 1885…» и т. д. [128]. А затѣмъ въ другомъ мѣстѣ: «En l'année 1885, par exemple, Mahatma Moria est apparu à M-r Wsevolod Solovioff, avec lequel il eut un entretien, que ce dernier a décrit à beaucoup de prsonnes, avec son éloquence ordinaire» [129]. — Вотъ тутъ, дѣйствительно, среди обычнаго извращенія, могла быть въ цифрѣ опечатка; но вѣдь я указывалъ и указываю не на эти слова, а на вышеприведенную выдержку о событіяхъ въ Вюрцбургѣ, гдѣ нѣтъ никакой опечатки. Какая же тутъ можетъ быть опечатка въ цифрѣ? Цифра вѣрна. Здѣсь безцеремоннѣйшая неправда, дважды фактически и документально доказанная читателямъ «Изиды», полное извращеніе цѣлаго ряда обстоятельствъ. Выходитъ, къ тому же, что г-жа Желиховская «писала такъ, а не иначе вслѣдствіе лишь опечатки, сдѣланной при печатаніи ея рукописи!! Это ужъ чисто „оккультный“ феноменъ — и на него мнѣ пришлось трижды печатно указывать сестрѣ г-жи Блаватской. Но она молчитъ, очевидно полагая, что это такія мелочи, на которыя не стоитъ обращать вниманія уважающей себя дамѣ.

8) Не зная куда дѣваться оть подавляющей доказательности и ясности обмановъ Блаватской въ ея „феноменахъ“, — г-жа Желиховская доходитъ до того, что старается распространить убѣжденіе, будто „феномены“ Блаватской и выдавались ею самою, Блаватской, за фокусы! Зачѣмъ же бы она ихъ дѣлала въ такомъ случаѣ? Развѣ фокусами доказывается религіозная доктрина? Еслибы эти пресловутые „феномены“ прямо выдавались Блаватской за простые фокусы, а не за „чудеса ея махатмъ“, — то не приходили бы ихъ смотрѣть и разслѣдовать Шарли Ришэ, Фламмаріоны и т. д., не тратило бы Лондонское Общество Психическихъ Изслѣдованій громадныя деньги, не посылало бы въ Индію Годжсона и не учреждало коммиссій для ихъ разслѣдованія, не писалъ бы, наконецъ, Синнеттъ цѣлыя книги съ описаніями этихъ, по мнѣнію теософовъ, не фокусовъ, а чудесъ, на которыхъ основано все, такъ сказать, наглядное значеніе и самой Блаватской, и ея доктрины. Эта выдумка слишкомъ груба и наивна…

9) Одинъ изъ замѣчательныхъ курьезовъ „брошюры“ „заключается въ томъ, что г-жа Желиховская „невиино игнорируетъ“ всю заключительную часть „Современной Жрицы Изиды“, — документальную исторію возникновенія „теософическаго общества“. Въ этихъ главахъ я ужь не играю никакой роли, дѣйствіе происходитъ за десять лѣтъ до моего знакомства съ Блаватской и она сама все разсказываетъ въ своихъ письмахъ къ А. Н. Аксакову, переданныхъ мнѣ имъ ради возстановленія истины въ такомъ общеинтересномъ, нешуточномъ дѣлѣ. Блаватская — общественный дѣятель, лицо, такъ сказать, историческое и значеніе ея дѣятельности г-жа Желиховская сама, хоть и значительно преувеличивая, представляетъ громаднымъ, чуть не всемірнымъ. Поэтому все, что осталось послѣ Блаватской, теряетъ частный характеръ и подлежитъ общественному сужденію. И вотъ — эта документальная, основанная исключительно на ея собственноручныхъ письмахъ, исторія возникновенія „созданнаго ею всемірнаго братства“ впервые появилась въ „Изидѣ“.

Отчего же это г-жа Желиховская ни единымъ словомъ не обмолвилась объ этой интересной, до сихъ поръ совершенно темной, а теперь мною все же достаточно освѣщенной исторіи возникновенія теософическаго общества въ С. Америкѣ въ семидесятыхъ годахъ?!

Составляющія матерьялъ этой исторіи интереснѣйшія письма оттого-то мнѣ и переданы, что они документально свидѣтельствуютъ въ пользу моего разсказа, подтверждаютъ его и доказываютъ вѣрность выводовъ, сдѣланныхъ мною, когда я еще не имѣлъ ровно никакого понятія объ этихъ американскихъ письмахъ семидесатыхъ годовъ.

Умалчивая обо всемъ этомъ, г-жа Желиховская, какъ и въ другихъ случаяхъ, подобно страусу прячетъ голову въ свои перья — и думаетъ, что ее никто не видитъ.

10) Г-жа Желиховская (стр. 2 брошюры), говоритъ, что, „даетъ свои скромныя (!!) показанія въ пользу умершей сестры, за которую некому, кромѣ нея, заступиться“, а въ концѣ брошюры приводитъ цѣлые списки заступниковъ и прославителей Блаватской, друзей ея, „преданныхъ ей на жизнь и на смерть“ [130]. Столь прославленная создательница „религіи разума“ — не беззащитна — и, въ наши дни, говорить такъ, какъ говорю я, о защищаемыхъ такимъ оружіемъ „общественныхъ дѣятеляхъ“ — во всякомъ случаѣ не есть признакъ трусости.

„Что же касается до личности моей сестры“ — объявляетъ г-жа Желиховская на стр. 161,- „то она такъ неизмѣримо выше его (т. е. моихъ) несостоятельныхъ нападокъ, что всѣ его комки грязи, въ нее пущенные, врядъ ли достигнутъ подножія того высокаго пьедестала, на которомъ воздвигнутъ ей памятникъ въ трехъ частяхъ свѣта“. Вотъ какъ! Ну такъ стоило-ли г-жѣ Желиховской прикидываться казанской сиротою!! Еслибы Блаватская была дѣйствительно беззащитна, — никто „а я тѣмъ болѣе“, не поднялъ бы на нее руку. Но видите: „ея памятникъ стоитъ на громадномъ пьедесталѣ въ трехъ частяхъ свѣта“. И вотъ я показалъ — потому-что совѣсть молчать не позволила, — изъ какого матеръяла созданъ этотъ памятникъ.