Всеволод Соловьев - Современная жрица Изиды

„Когда папироса была сдѣлана, г-жа Блаватская встала и взявъ ее въ руки, стала вертѣть. По прошествіи 20 или 30 секундъ, шелестъ бумаги, сначала ясно слышный, прекратился“.

„Изъ остальной бумаги она приготовила папиросу обыкновеннымъ способомъ, и черезъ нѣсколько мгновеній эта папироса исчезла у нея изъ рукъ“.

Однимъ словомъ, если дѣйствительно эти феномены съ папиросами не были фокусами, то описаніе м-ра Синнетта должно быть совершенно невѣрно.

Относительно портретовъ, нарисованныхъ въ домѣ м-ра Синнетта (Occult World, стр.137–139), достаточно сказать, что г-жа Блаватская крайне искусна въ рисованіи какъ карандашемъ, такъ и кистью. Я самъ видѣлъ образчики ея работы, какъ разъ въ томъ родѣ, какъ описанные м-ромъ Синнеттомъ, гдѣ контуры лица на бѣлой бумагѣ отдѣлялись контрастомъ съ „туманно-синей тушевкой“ вокругъ. [50] Синій карандашъ вообще былъ въ большомъ употребленіи въ главной квартирѣ. У меня былъ особенный патентованный синій карандашъ, который я далъ разъ м-ру Баваджи, чтобы написать адресъ. Увидя карандашъ, онъ восхитился и необдуманно вскричалъ: «О! какъ бы этотъ карандашъ былъ хорошъ для…» Для рисунковъ Кутъ-Хуми, подумалъ я, но м-ръ Баваджи во-время опомнился и не кончилъ фразы. Годжсонъ. Вообще я считаю себя въ правѣ сказать, что феномены, помѣщенные м-ромъ Синнеттомъ въ Occult World, описаны имъ менѣе удовлетворительно, чѣмъ всякій непосвященный, но проницательный зритель могъ бы описать фокусы обыкновеннаго фокусника; что дополнительныя свѣдѣнія о нихъ, пріобрѣтенныя мною, доказываютъ его полное неумѣнье принимать необходимыя предосторожности противъ обмана.

Показаніе м-ра А. О. Юма.

(впослѣдствіи правительственнаго министра-секретаря Индіи).

Такъ какъ м-ръ Юмъ принималъ большое участіе въ первоначальномъ развитіи въ Индіи Теософическаго Общества и даже писалъ по этому поводу, то мнѣ кажется небезъинтереснымъ обратить вниманіе на ту перемѣну, которая произошла съ тѣхъ поръ въ его мнѣніи о феноменахъ г-жи Блаватской. Будучи въ Индіи, я много и подолгу бесѣдовалъ съ м-ромъ Юмомъ и уже указывалъ на его мнѣніе, по поводу возвращенія броши м-ссъ Юмъ, что эта брошь могла весьма легко быть пріобрѣтена г-жею Блаватской заранѣе и самымъ обыкновеннымъ путемъ. Задолго до напечатанія корреспонденціи Блаватской-Куломбъ, м-ръ Юмъ уже нашелъ, что многіе изъ феноменовъ г-жи Блаватской были обманомъ, и что нѣкоторыя изъ мнимыхъ писемъ махатмъ были дѣломъ самой г-жи Блаватской. Разъ или два ему случилось видѣть замѣтки м-ра Субба Роу, туземца теософа, относительно нѣкоторыхъ философскихъ вопросовъ, а затѣмъ онъ сразу узналъ содержаніе этихъ замѣтокъ въ писаніяхъ махатмъ (полученныхъ имъ самимъ или м-ромъ Синнеттомъ). Я спросилъ впослѣдствіи у м-ра Субба Роу, самаго способнаго изъ всѣхъ знакомыхъ мнѣ туземцевъ-теософовъ, извѣстно ли ему это? Онъ лаконически отвѣчалъ: „возможно, что это такъ“. Когда въ первый разъ появились въ печати письма Блаватской-Куломбъ, м-ръ Юмъ, публично выразилъ свое мнѣніе, что г-жа Блаватская слишкомъ умна, чтобы такъ компрометтировать себя, однако позднѣе, отчасти благодаря сообщеннымъ ему мною свѣдѣніямъ, онъ пришелъ къ убѣжденію, что эти письма дѣйствительно написаны г-жею Блаватской. Далѣе, онъ никогда не вѣрилъ феноменамъ шкапа (schrine) и всегда подозрѣвалъ въ нихъ обманъ. Я долженъ также прибавить, что его мнѣніе о благонадежности Дамодара, Баваджи и Бабулы, составленное независимо, тѣмъ не менѣе было вполнѣ сходно съ моимъ. Несмотря на это вначалѣ м-ръ Юмъ былъ такъ же убѣжденъ въ неподдѣльности нѣкоторыхъ феноменовъ, какъ и самъ м-ръ Синнеттъ. Принятое имъ въ настоящее время положеніе относительно всего дѣла представляетъ не только примѣръ его мужества признавать истину даже цѣною отрицанія своихъ прежнихъ убѣжденій, но и тщательное изученіе подробностей, касавшихся его лично мнимо-чудесныхъ феноменовъ. Такъ напримѣръ, онъ получилъ сообщеніе отъ Кутъ-Хуми въ письмѣ отъ лица, не имѣвшаго никакого отношенія къ теософіи. Вѣроятно это тотъ случай, который м-ръ Синнеттъ (Occult World, стр. 21) описываетъ слѣдующимъ образомъ:

„Когда образовалось это Общество (Симлская вѣтвь Теософич. Общ.), многія письма къ намъ отъ Кутъ-Хуми были получены ни въ какомъ случаѣ не черезъ г-жу Блаватскую. Напримѣръ въ одномъ случаѣ м-ръ Юмъ, выбранный на первый годъ президентомъ новаго Общества… получилъ записку отъ Кутъ-Хуми черезъ почту отъ лица, не имѣвшаго никакихъ сношеній съ нашими оккультическими изысканіями и писавшему ему объ общественныхъ дѣлахъ“.

М-ръ Юмъ оообщилъ мнѣ, что самъ получилъ отъ почтальона это письмо въ большомъ, особаго вида, конвертѣ. Много спустя, изслѣдуя множество феноменовъ (не напечатанныхъ), происшедшихъ у него въ домѣ, онъ случайно узналъ отъ одного изъ слугъ, что совершенно подобное письмо было разъ рано утромъ взято Бабулой отъ почтальона и отнесено къ его барынѣ, а когда почтальонъ снова пришелъ, то Бабула возвратилъ ему письмо, говоря, что оно не къ г-жѣ Блаватской, а къ м-ру Юму. Въ то время слуга былъ удивленъ, отчего Бабула не передалъ письма прямо м-ру Юму и прибавилъ, что Бабула и потомъ не разъ точно также бралъ и возвращалъ письма. Въ первомъ отчетѣ мы уже предполагали нѣчто подобное со стороны Бабулы для объясненія такихъ случаевъ. Во многихъ случаяхъ, которые безполезно повторять, г-жа Блаватская точно также могла имѣть въ рукахъ чужія письма до ихъ прихода по назначенію. Здѣсь не мѣшаетъ привести заявленія м-ра Юма, что особые конверты и бумага, на какихъ писались сообщенія махатмы можно было пріобрѣсти въ сосѣдствѣ Дарджилинга, и что первые документы махатмъ были на другой бумагѣ, пока г-жа Блаватская не побывала въ Дарджилингѣ. Въ настоящее время м-ръ Юмъ полагаетъ, что, „несмотря на всѣ обманы, были и настоящіе феномены и что за г-жею Блаватской стоятъ дѣйствительные оккультисты со значительной, хотя и ограниченной силой; что K. H. есть дѣйствительная личность, но ни въ какомъ случаѣ не такая могущественная и богоподобная, какою ее описывали, и что она дѣйствительно, прямо или косвенно, принимала участіе — какое, м-ръ Юмъ не можетъ сказать — въ происхожденіи писемъ K. H.“ Читателю уже извѣстно, что лично я не могъ найти ни малѣйшаго доказательства дѣйствительности ни одного феномена.

Что касается такъ называемаго „precipitated“ письма, то я имѣлъ его образчики трехъ сортовъ, которые приписывались махатмѣ Кутъ-Хуми, махатмѣ М. и Chela „Бола Дева Сарма“. Я долго и внимательно осматривалъ эти и другіе манускрипты, чтобы опредѣлить, чьей рукой было написано письмо. Заключеніе, къ которому я пришелъ, вполнѣ подтвердило результаты моихъ розысковъ въ другихъ направленіяхъ, которые вкратцѣ заключаются въ слѣдующемъ: